Смерть сквозь главу его промчалась,
Но жизнь его цела осталась:
Сам бог его на подвиг блюл.
Г.Р. Державин
Войны в Европе не прекращались с 1792 года, они вспыхивали то на Рейне, то в Италии, захватывали то Альпы и Испанию, то Египет. Но когда война охватила пространство от Сарагосы до Москвы и на карту были поставлены, с одной стороны, империя Наполеона, а с другой – судьба всех народов Европы, события приобрели такую грандиозность, что эхо их до сих пор звучит в окружающем нас мире. Безусловно, Отечественная война 1812 года имела огромное международное значение. Она взорвала жизнь всех сословий русского общества, да собственно говоря и всей Европы. Русская армия и ополчение не остановились на границах России, а пошли дальше освобождать народы Европы от Наполеоновского ига. Русская компания поставила Россию в центре войны, Русские войска составляли основное ядро, вокруг которого лишь позднее сгруппировались пруссаки, австрийцы и остальные. Разгром наполеоновской армии на полях России вызвал национально-освободительный подъем порабощенных народов Европы.
Битва под Смоленском 1812 г.
Ближайшей целью нашествия Наполеона на Россию являлось покорение народов нашей страны, конечной – установление мирового господства. Как свидетельствовал участник похода, будущий писатель А. Стендаль, Наполеон говорил: «Если я добьюсь успеха в России, я буду владыкой мира[1]». Русский народ и армия нанесли сокрушительный удар по этим бредовым планам. Вместе с тем прав был Граф де Местр, который писал: «Ни в чем так не ошибся Наполеон, как в своей оценке характера и расположения русской нации».[2]
В свою очередь Отечественная война 1812 года началась в обстановке общественного подъема. Навязанный России в 1807 году мир и союз с Наполеоном воспринимался как поражение и позор. Наполеон, опьяненный военными успехами, допустил в Тильзите ряд серьезных ошибок. Заставив Россию принять экономически невыгодные для нее условия, он одновременно не удержался от демонстративных жестов, оскорбительных для гордости русских. Дело в том, что вовремя встречи двух императоров в Тильзите (встреча должна была произойти на воде – на плоту реки Неман, разделявшей оба войска, — демонстративно на равном расстоянии от французской и русской армий) Наполеон намеренно подъехал к «плоту императоров» на несколько минут раньше и встретил Александра I не посредине плота, а на восточном его краю как «гостеприимный хозяин»[3]. Первые месяцы после Тильзита оба императора еще довольно успешно разыгрывали роль «друзей», которую они усвоили себе на историческом плоту посреди Немана. Александр шел навстречу всем желаниям Наполеона. Однако в дальнейшем отношения между двумя главными в то время империями Европы стали накалятся. Дело явно шло к войне, и мысль о ней была популярна не только в армии, но и среди всех сословий русского общества. И все же Александр I до последней минуты надеялся на то, что войны удастся избежать. После получение известия о том, что Наполеон перешел Неман, историки зафиксировали слова Александра, свидетельствовавшие о непримиримом настроении русского царя.
Встреча Наполеона I-го и Александра I-го на Немане 25 июня 1807 года
Барклай-де-Толи главнокомандующий двумя нашими армиями, соединившимися у Смоленска, все отступал и отступал передармией Наполеона. Этим отступлением, крайне недовольны были в Петербурге и в Москве. Требовали замену главнокомандующего. Устраивающий всех на тот период единственным кандидатом на должность главнокомандующего был М.И. Кутузов, но решение о назначении его должен был принять сам император. Михаил Илларионович был человек замечательного ума, образованный, дальновидный, хладнокровный, ловкий и хитрый. Это был генерал с большим боевым опытом, любимец войска и всего русского народа. С 1770 года начинается боевая жизнь Кутузова. Он участвовал в первой турецкой войне и недалеко от Алушты был тяжело ранен, пуля ударила его в левый висок и вылетела у правого глаза. Во вторую турецкую войну Михаил Илларионович, при осаде Очакова, снова был тяжело ранен. Пуля попала ему в щеку и вылетела в затылок. Доктора, осмотрев рану, объявили, что Кутузов не сегодня так завтра умрет. Но и на этот раз они обманулись. Кутузов уцелел и выздоровел. «Если б мы сами не были свидетелями, мы почли бы рассказ о ране Кутузова сказкой, — говорил доктор Массот и прибавил: — Видно, судьба бережет голову Кутузова на что-нибудь необыкновенное, когда она уцелела после двух столь чудесных ран»[4]. На этот раз доктор не ошибся, предвещания его исполнились. Выздоровев, Кутузов участвовал во взятии Измайльской крепости. Отбитый два раза, Кутузов послал известить Суворова, руководящего всем приступом, о невозможности успеха. «Скажите ему, — отвечал Суворов, что я донес уже в Петербург о покорение Измаила, а Кутузова назначаю измаильским комендантом». Усилив после этого нападение, Кутузов, наконец, ворвался в город. Свидетельствуя о подвигах Кутузова, А.В.Суворов доносил: «Кутузов оказал новые опыты воинского искусства и личной своей храбрости: он шел у меня на левом крыле, но был моею правою рукою».[5]
Когда началась, отечественная война 1812 года Кутузов командовал дунайской армией. Несмотря на его успехи, на турецком театре
войны, Александр I, очевидно был им недоволен. Так как, условия мира с Турцией особо не устроили императора. Но общественное мнение совершенно иначе отнеслось к нему. В высших кругах петербургского общества встречали его с почетом и уважением. Убеждение, что лишь один Кутузов может руководить успешно нашими армиями в борьбе с Наполеоном, укоренялось все более и более в умах. Люди знатные и образованные возлагали большие надежды на испытанную опытность и ловкость Кутузова. Он, наверное, не разобьет Наполеона, думали они, но он сумеет обмануть его. Вскоре петербургское дворянство избрало его начальником губернского земского ополчения. Между тем недовольство ходом наших военных действий против Наполеона усиливалось с каждым днем. Москва, Петербург и армия в один голос требовали смены главнокомандующего. Они единодушно указывали на Кутузова как на единственного человека, способного спасти Россию. Император Александр хотя и верил в честность и военные способности Барклая-де-Толли, но, уступая всеобщему требованию, решился на его место назначить другого военачальника. Выбор его он поручил особому комитету. Комитет единодушно остановился на Кутузове. 11 августа Кутузов отправился в армию. «Неужели вы дядюшка надеетесь разбить Наполеона?» — спросил Кутузова, перед отъездом его в армию, один из не особенно скромных молодых его родственников. «Разбить? – ответил ему с улыбкой сам престарелый дядя – нет! А обмануть его надеюсь»[6]. Военные и особенно нижние чины видели в нем прямого приемника непобедимого А.В.Суворова. «Стоит только приехать ему в армию, — толковали они, — и немецкая тактика отступления будет отброшена в сторону, мы начнем наступать, начнем бить французов». «Вдруг электрически пробежало по армии известие о прибытии Кутузова, — говорит один свидетель, современник этого события. Имя этого полководца произвело всеобщее воскресение духа в войсках, от солдата до генерала». Тотчас у них появилась пословица: «Приехал Кутузов бить французов». 29 июля Александр I возвел Кутузова в княжеское достоинство. 2 августа назначил членом Государственного совета и, наконец, 8 августа объявил о назначении главнокомандующим всех русских армий и ополчений. 31 августа 1812 года М.И.Кутузов был произведен в генерал-фельдмаршалы, а 6 декабря ему был присвоен титул «Смоленский».
В отличие от Наполеона М.И.Кутузов не участвовал непосредственно в подготовке к войне. Но за ним были: громадный военный опыт, знание противника, верное понимание характера войны и глубокая вера в способность русских солдат и военачальников разгромить противника. Михаил Илларионович не только принял на себя ответственность за ход и исход войны, но также самостоятельно принимал важнейшие решения стратегического характера. 23 августа 1812 года в Донесение Александру I главнокомандующий писал: «Позиция, в которой я остановился при деревне Бородине в 12-ти верстах вперед Можайска, одна из наилучших, которую только на плоских местах найти можно. Слабое место сей позиции, которое находится с левого фланга, постараюсь я исправить искусством».[7] Дальнейшие события слишком хорошо известны, чтобы их подробно пересказывать: отступление, бородинская битва, совет в Филях, оставление Москвы, Тарутинский маневр, сражение под Малоярославцем, преследование французов, отступающих по Старой Смоленской дороге, сражение на Березине.
Следует заметить, что во время правления Павла I его политика в отношении европейских государств и революционной Франции была вполне разумной. Убежденный враг французской революции, Павел сначала становится союзником Австрии и Англии. Но вскоре он понимает, что и Австрия и Англия заботятся не столько о борьбе с революционной Францией, сколько об использовании побед русских войск в своих интересах. Павел стремился к борьбе с революционной армией. Австрия же за счет побед Суворова хотела захватить часть Италии, а Англия укрепить свою мощь на морях. Павел был недоволен союзниками, в особенности, австрийцами, за их интриги против русской армии, вследствие которых последняя едва не была уничтожена под Цюрихом. Поэтому русский Император решил выйти из коалиции и отозвать свои войска из Европы. Необходимо подчеркнуть, такого же мнения придерживались во время Отечественной войны 1812 г. После изгнания французов за пределы России, не мало было возражений со стороны русских государственных деятелей против похода на Париж. Сам главнокомандующий М.И.Кутузов считал его делом антирусским и пребывал, по этому поводу, в постоянных противоречиях с императором. Насколько эти противоречия были остры, можно судить со слов чиновника Крупенникова, находившегося в комнате умирающего фельдмаршала, в Бунцлау, где он был свидетелем последнего разговора Михаила Илларионовича с императором. Прости меня Михаил Илларионович! «Я ваше величество, прощаю, но простит ли Россия ответил фельдмаршал[8]». В конце 1812 года Кутузов напомнил Александру I его клятву: не складывать оружия до тех пор, пока хоть один неприятельский солдат останется на его территории. «Ваш обет исполнен, ни одного вооруженного неприятеля не осталось на русской земле; теперь остается исполнить и вторую половину обета – положить оружие[9]». Кутузов принадлежал к той части русского общества, которая считала ненужной и вредной окончательную гибель Наполеона. Полагали, что истребление Великой армии – достаточно хороший урок для 
корсиканца, чтобы у него не появилось желания снова двинуться в Россию. С ним теперь можно заключить выгодный, почетный мир, но никак не добиваться полного исчезновения его с европейской арены. Оно освободило бы исторических врагов России – Австрию, Пруссию, Англию. Еще под Малоярославцем, задолго до окончательного изгнания неприятеля, Кутузов откровенно признавался английскому генералу Вильсону, что усматривает задачу не в уничтожении противника, а только в выпроваживании его из русских пределов и в воздержании от дальнейших военных действий. «Я вовсе не убежден, будет ли великим благодеянием для вселенной совершенное уничтожение императора Наполеона и его армии. Наследство его достанется не России или какой-нибудь из держав материка, а той державе, которая уже теперь господствует на морях, и тогда преобладание ее будет невыносимым[10]». Следует сказать, что все наиболее осведомленные историки, например как Н.К. Шильдер полагали, что общественное мнение в России было на стороне главнокомандующего. Говорили, что Россия и без того совершила чудо и что теперь, когда Отечество спасено, ей незачем приносить жертвы для блага Пруссии и Австрии, чей союз хуже откровенной вражды. Дошло до того, что Пензенская губерния, сформировавшая свое ополчение для борьбы с вторгшимся в Россию неприятелем, не пожелала отправить его, в заграничный поход. Дальнейший ход истории показал насколько был прав Главнокомандующий и его единомышленники. Пруссия, которая была наиболее обязана русскому императору Александру, меньше чем через десять лет забыла его благодеяния, участия России в освобождении Пруссии замалчивался либо отрицался вовсе. А, как благодарила Австрия — известно всему миру.
Гибель Наполеона пошла на пользу больше всего именно Англии, а не какой-либо стране континента. Академик Тарле писал: «В частности русский экспорт, русский импорт, русская валюта оказались в большой зависимости от Лондона. Английские купцы держали себя после падения континентальной блокады в сношениях с русским правительством почти так же самоуверенно и независимо, как представитель их интересов сэр Роберт Вильсон в письмах к Александру и в разговорах с Кутузовым в 1812 г.».[11]
28 апреля 1813 года Михаил Илларионович Кутузов умер в городе Бунцлау. Полтора месяца гроб с его останками двигался к Петербургу. В пяти верстах от города, лошадей выпрягли, и народ на своих плечах нес гроб до самого Казанского собора, где великий полководец был торжественно похоронен. Как писал А.С.Пушкин: «Слава Кутузова неразрывно связана со славою России, с памятью о величайшем событии новейшей истории — его титло: спасатель России; его памятник скала святой Елены… Кутузов один облечен был в народную доверенность, которую так чудно он оправдал[12]». Вспоминаются пророческие слова доктора, лечившего будущего полководца. Действительно, Михаила Илларионовича судьба берегла, для особого случая — спасения Отечества.
Победа двенадцатого года вызвала столько справедливой гордости, столько справедливой уверенности в себе, вызвала такое лихорадочное возбуждение умов, что некоторые современники уверяли, будто после 1812 г. Россия стала какая-то «новая», вроде Москвы, которая делит свою историю «до француза» и «после француза».
Высочайший смотр кораблей Балтийского флота
[1] См.: Хрестоматия по истории России М: «Просвещение» 1996 г. С — 326.
[2] См.: П.А. Вяземский Москва Џ «Художественная литература», 1990 г. С.123
[3] См.: История Государства Российского М: издательство «Книжная палата» 2001 г. С-298
[4] См.: История Государства Российского М: издательство «Книжная палата» 2001 г. С. 315
[5] См.: Там же С. 316
[6] См.: Богданович изображение военных действии 1812 г. М.: 1991 г. Т. 2. С. 15
[7] См.: Кутузов М.И. Документы. Под ред. Л.Г. Бескровного М: Воениздат Т.5. С.319
[8] См.: Родина №6,7. Издательство «Русская книга» 1992 г. С. 142.
[9] См.: Данилов Н.М. История России М. «Просвещение» 2003 г. С. 214
[10] См.: Кутузов М.И. Документы. Под ред. Л.Г. Бескровного М: Воениздат Т.5. С.112
[11] См.: Тарле Е.В. Нашествие Наполеона на Россию // Тарле Е.В. 1812 год. М., 1959. С. 716
[12] См.: История России М: «Русское слово» 2004 г. С. 237
