26 АВГУСТА 2016 ГОДА.

СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ. БОРТ ВСПОМОГАТЕЛЬНОГО СУДНА ВМС США «КЕЙП РЕЙ»

После утреннего намаза в командирской каюте Сейфуддин, не торопясь, свернул свой молитвенный коврик. Хотел, было, еще раз посмотреть, насколько надежно установлены взрыватели в трюмах, но неожиданно заверещало переговорное устройство:

— Американские самолеты!

Сейфуддин поднялся в ходовую рубку. Высоко в небе действительно ревели турбинами несколько американских самолетов. Не подходя близко, они описали несколько кругов и улетели.

— Кажется это все, на что способны эти трусливые янки! – посмеялся Сейфуддин. – Пусть летают, сколько хотят, ни бомбить, ни стрелять по нам они не посмеют! Ведь тогда против них ополчится весь мир!

Подали только что сваренный кофе. Выйдя на крыло мостика, Сейфуддин подставил лицо солнцу и жмурясь от удовольствия, не торопясь отпивал обжигающий напиток маленькими глотками.

Солнце только-только показалось за  морским окоемом. Сейфуддин вышел на крыло мостика и вздохнул полной грудью. Ему было хорошо. С морем была связана вся его предыдущая жизнь. В нынешней же жизни постоять на мостике идущего по морю судна, увы, выпадало не часто. Поэтому дарованными ему мгновениями Сейфуддин дорожил. Как хорошо стоять, облокотившись на фальшборт и, ни о чем не думая, просто глядеть на бесконечную морскую гладь. На душе его было спокойно и благостно, он почти кейфовал! Все пока складывалась именно так, как было спланировано, и никаких неприятностей в ближайшее время Сейфуддин для себя не ожидал.

— Слева по курсу цель идет сближающимся курсом! – доложил помощник по морской части Саид.

— Что еще за цель? – Сейфуддин передал чашку стоявшему рядом верному Али.

Вернулся в рубку, посмотрев на индикатор локатора, успокоился. Цель шла небольшой скоростью и никак не походила на корабль, посланный на перехват «Кейп Рея». На всякий случай Сейфуддин приказал усилить наблюдение за обстановкой и следить за перемещением цели. Если это все же перехватчик, то он обязательно будет маневрировать, чтобы подскочить поближе. Время шло, а цель по-прежнему вела себя очень мирно.

«Хотя береженного Аллах бережет, но все же нельзя в каждой появляющейся на индикаторе отметке видеть врага. Местные воды пересекает ни один морской маршрут, а потому до точки взрыва таких встреч будет еще немало. К тому же, вряд ли американцы уже раззвонили на весь мир о своем вчерашнем позоре», – думал Сейфуддин.

По докладу оператора, «Кейп Рей» должен был разминуться с встречным судном кабельтовых в шести. Дистанция, конечно минимальная, но вполне позволительная.

Из состояния блаженства Сейфуддина вызвал доклад радиометриста:

— Дистанция до цели сократилась до восьми миль! – доложил оператор навигационной станции.

Сейфуддин снова вышел на крыло мостика, чтобы самому удостоверится, кто же это посмел нарушить его покой. Он навел окуляры бинокля на появившийся на горизонте темно-шаровый силуэт. Двенадцатикратная оптика давала возможность уже не только разглядеть очертания судна, но даже определить его класс. Опытному Сейфуддину не надо было много времени, чтобы разобраться. Вдалеке взбивая тупым форштевнем пену, шуровал русский десантный корабль.

Сейфуддин еще раз навел бинокль. Так и есть – русский БДК! Спутать его с кем-то другим было просто невозможно.

Облокотившись на фальшборт, Сейфуддин задумался: «Вообще-то, «сирийский экспресс», с которым ему уже приходилось иметь дело, должен проходить немного восточнее, чем обнаруженный им русский корабль. Но, по последней информации у русских за последние пару недель в очередной раз обострились отношения с американцами и, вполне возможно, чтобы избежать нежелательных встреч они подкорректировали маршрут перехода, отдалив его от побережья. Кстати, может быть, именно по этой причине американцы и не предупредили своих недругов о захвате своего судна. Иначе бы этот десантник не шел мимо нас, так как будто мы заурядный ролкер».

Сейфуддин еще раз приложил к глазам бинокль и… сердце его учащенно забилось. На борту русского корабля он увидел знакомые цифры — «217», Это был бортовой номер большого десантного корабля «Кострома», того самого, который он так неудачно пытался таранить в Босфоре и командир которого так лихо оставил его тогда в дураках.

Несколько мгновений Сейфуддин раздумывал. Конечно, согласно всех данных ему инструкций он должен был сейчас подвернуть и, пропустив русского, как можно дальше от себя, продолжить путь. Истинный шахид не может руководствоваться ничем иным, кроме стремления исполнить свой священный долг. Но чувство азарта, осознание того, что сейчас он вполне может взять реванш за прошлое поражение, уже овладело его душой и сердцем.

«А ведь русский командир, наверняка, не забыл той истории, и до сих пор считает себя победителем!» — со злостью думал Сейфуддин.

От мысли, что сейчас совсем рядом находится человек, который одержал верх в противостоянии с ним, Сейфуддину стало не по себе.

Он еще раз поглядел на медленно приближавшийся БДК. Носовое орудие на нем было в походном положении, на палубе безлюдно. Это и понятно, русский командир считает, что после проливов самое трудное осталось позади, и сейчас, наверняка, расслабляется в каюте. Сейфуддин, разумеется, прекрасно знал, что российские корабли в Тартус ходят не порожняком.

 «А ведь через несколько дней оружие с русского корабля будет использовано против его единомышленников! Кто знает, сколько жизней воинов джихада заберет доставленное этим кораблем оружие! А что если попробовать захватить этого недоумка, — подумал Сейфуддин. — Американцам мы уже всыпали по первое число с их фрегатом. Бочки с отравляющим веществом тоже никуда не денутся. Пусть же теперь и русские почешутся! Да и несколько захваченных посреди моря танков станут настоящей мировой сенсацией. Амир аль-бахр привык возвращать долги. Конечно, он в данном случае поступает своевольно, но победителей не судят. К тому же этот экспромт пойдет халифату только на пользу».

«Рисковать или не рисковать. – Сейфуддин опять задумался, нервно теребя короткую бороду. — Пока расходимся, я вполне могу поболтать по УКВ с русским командиром и понять, что он знает, а чего не знает. Риска особого в этом нет. О последних событиях, связанных с «Кейп Реем» русский, судя по всему, пока не имеет никакого представления, иначе бы уже давно задергался. К тому же на мачте у меня американский флаг, да и само судно проверяй хоть по самым дотошным справочникам — американское. Ну и, наконец, когда еще представиться возможность попрактиковаться в русском языке с русским моряком» — придумывал Сейфуддин все новые и новые доводы для того, чтобы выйти на контакт с приближавшимся кораблем.

 При этом, в глубине души Сейфуддин признался самому себе, что на самом деле сейчас им двигает страстное желание услышать голос командира «Костромы», услышать человека, поставившего под сомнение его репутацию лучшего диверсанта ИГИЛ.

— Соедини меня со встречным судном на УКВ! — велел он радисту.

— Русские на связи! — через пару минут ответил тот.

«Вот и русский язык пригодился» — удовлетворенно подумал Сейфуддин, поднося к уху трубку:

— Я есть капитан американского судна «Кейп Рей»! Рад приветствовать русского капитана! – начал он разговор, подражая английскому акценту.

— Командир большого десантного корабля российского флота – не очень дружелюбно отозвалась трубка.

Сейфуддин зажмурился, открыл глаза и снова зажмурился. Потом больно ущипнул себя. Сон или явь? Слуховая память у него была отличная. Поразительно, но он вспомнил этот голос!  Это был голос его старого товарища по учебе в Ленинградском военно-морском училище Владимира Шубина. Неужели этот тот самый Джахангир! Или совпадение? Нет, слуховая память Сейфуддина еще никогда не подводила. Вот так встреча! Да, он не ошибся. Сейфуддин вспомнил, что давно, еще до начала джихада в Сирии, отец сказал им с братом, что Шубин-младший служит именно на десантных кораблях, и именно на Черноморском флоте. Сейфуддин еще раз прикинул, сколько лет прошло с момента окончания училища, и усмехнулся, что-то не слишком блестящей оказалась карьера у бывшего приятеля.

«Так вот кто, оказывается, был на мостике «Костромы» в Босфоре! Значит это именно с Шубиным, не имея понятия, кто есть кто, они совсем недавно противостояли друг другу. Ну, что же, Аллах, конечно, не случайно, свел их снова сейчас. Судя по всему, Господь предоставил ему уникальную возможность взять реванш за прошлое поражение, и он обязан этим шансом воспользоваться. Что ж, игра становится весьма занятной, причем все козыри сейчас в моих руках, — лихорадочно думал Сейфуддин.

— Дистанция с военным кораблем сокращается! – с озабоченностью посмотрел на него помощник Саид.

В ответ Сейфуддин только мотнул головой.

«А вдруг десантный корабль – это элементарная приманка и имя Шубина лишь придуманная легенда, чтобы сорвать его миссию? Но нет, так глубоко продумать все нюансы за столь короткое время просто невозможно. Единственное объяснение – перед ним действительно груженый техникой русский корабль из «сирийского экспресса – безликий ишак неправедной войны, а на мостике «ишака» действительно его бывший друг и соученик по высшему военно-морскому училищу имени Фрунзе».

Разумеется, Сейфуддин прекрасно отдавал себе отчет в том, что не имеет никакого права отвлекаться на такие пустяки, как этот несчастный БДК.  Глава морского спецназа ИГИЛ еще некоторое время терзался сомнениями.  Наконец, он принял окончательное решение – коль командиром русского корабля является именно Шубин, который опозорил его на весь ИГИЛ, он просто обязан восстановить свое первенство над ним.

Убедив себя в этом, амир аль-бахра почти сразу прикинул и план операции по захвату БДК. Шубин вряд ли знает о его судьбе, как и о судьбе его отца и брата. К тому же он когда-то был влюблен в Марьям, а такое не забывается. На этом можно и сыграть. Дальше так: он объявляет Шубин свое имя, говорит, что на борту Марьям, а на судне проблемы с машиной, попросит помощи. Шубин, разумеется, не откажет. Остальное, как говориться, дело техники. Не шубинским толстозадым офицерам и тупоголовым матросам тягаться с его волками. Захваченную команду он отправит на корм рыбам вслед за америкосами, корабль – на дно, а видео позорного потопления на телеканал «Аль-Джазира». Сейфуддин представил, как он обставит казнь самого обманутого Джахангира.

«О, это не будет идти, ни в какое сравнение с расправой над командиром «Кейп Рея», до которого ему, собственно говоря, и не было особо никакого дела. Теперь же у него есть личный интерес, да еще какой! Невозможно даже предположить, как будет себя вести Шубин, когда на его глазах Али начнет рубить головы русским матросам. Как будет вести он себя перед собственной смертью: молить о пощаде, ползать в ногах или, как глупый янки, пытаться плюнуть в лицо своему обидчику? А какой эффект произведет на Джахангира внезапное появление некогда любимой женщины? И это перед самой смертью! И все это будет происходить у него, Сейфуддина, на глазах! О, это будет не повторение вчерашнего реалити-шоу, это будет настоящая русская трагедия с элементами любовной драмы! Ничего подобного не смог придумать ни один писатель, ни один режиссер. Это сделает только он!»

Сейфуддин решительно дернул ручки с машинного телеграфа, поставив стрелки на отметку «Стоп».

Стоявший рядом Саид вопросительно глянул на своего главаря, но тот никак на это не отреагировал. «Кейп Рей» еще некоторое время шел по инерции. Затем фонтан брызг у его форштевня резко спал.

— Я командир большого десантного корабля российского флота! — донеслось из трубки. — У вас все нормально?

— Я капитан вспомогательного судна «Кейп Рей» резерва ВМС США Махмуд Шумани. Следую курсом в Неаполь. Имею неисправность главной машины. Нуждаюсь в помощи.

— Вас понял, — отозвалась трубка. – Вы хорошо говорите по-русски!

— Еще бы, ведь я шесть лет учился с тобой в одном училище! — Сейфуддин сделал паузу, представив сейчас изумленное лицо своего визави — Я то, тебя, Володя, сразу узнал, а вот ты меня, похоже, уже забыл!

— Неужели Самака!!? – раздался удивленный возглас в трубке.

— Он самый. Привет Джахангир!

— Как ты оказался на американском судне! Я знаю только, что вы с братом несколько лет назад ушли с сирийского флота.

— Все правильно, в начале беспорядков мы с Ахмедом уволились из ВМС. Я нанялся штурманом под греческий флаг, затем под штатовский, потом получил «грин карту». Ходил вторым и первым помощником на вспомогательных судах и вот первый рейс иду капитаном!

— А что с Ахмедом, как отец?

В голосе Шубина слышалось неподдельное удивление столь неожиданной встречей посреди море и столь же неподдельная радость.

— Отец умер, а об Ахмеде расскажу потом. Так ты мне с поломкой поможешь?

— Нет проблем, у меня опытный механик, чем можем, поможем. Я пришлю к тебе людей.

— Буду очень благодарен. Ну, а сам не хочешь навестить старого друга, когда еще удастся увидеться.

После этого голос с «Костромы» надолго замолчал…