В. СОЛОВЬЁВУ

Пролетели года журавлями.
Как бы мы ни хотели, мой друг,
Наша старость не за горами,
Ну а зрелость кончается вдруг.
 В. Соловьёв.
 
Милый друг, зачем тревожишь душу,
Вспоминая журавлиный клин?
Перед смертью я давно не трушу
И не вижу для тоски причин.
 
Что же ты заладил всё про осень?
Почему не пишешь о весне?
Неужель ты больше рад колосьям, 
Чем грачам на вспаханной стерне?
 
Мы не вечны? Ну и слава Богу!
 Значит, мы такие же, как все!
В Заполярье - день и ночь подолгу,
А вот жизнь - как в средней полосе.
 
Нам ее сверх меры не прибавить,
Но зато (и в этом благодать)
Накопилась жизнью наша память.
В ней никто не должен умирать.
 
В памяти плохого не случится,
 А скорей - совсем наоборот:
Снова в окна детство постучится,
И обедать мама позовёт...
 
Оглянись! Черпни былое горстью
И останься с ним наедине...
Журавли летят всего лишь в гости И
 домой вернутся по весне.
 
ЛИК ПОБЕДЫ

Моему деду - Терентию Минакову, погибшему 2 марта 1942 года под Сталинградом.
 
Не досталось мне героя-деда.
Похоронка. Снимок на стене...
Потому понятие Победа
Не салютом прижилось во мне.
 
Подрастая в благе поствоенном,
Недопонимая, что есть зло,
Был я тем далёким поколеньем,
Что с войной поручкаться смогло.
 
Помнится, как в восемь лет с полтиной
Возраст недомерка-сопляка –
Находил я по оврагам мины,
Пули в чернозёме большака,
 
Временем не стертую воронку,
Вдребезги разбитый автомат...
И держал в руках я похоронку –
Вовсе не музейный экспонат.
 
С той поры, гордясь своей державой,
Лик Победы вижу я скромней:
Бабушка немецкой каской ржавой
Разливает пойло для свиней.
 
 
ПАМЯТИ ХАТЫНИ

Материнский вопль,
Детский плач,
Жуткий крик,
Рождённый страшной болью...
Ничего не трогает, палач,
Душу твою, залитую кровью.
 
Люди вырываются, горят,
И на стены
Дымной массой давят...
Буднично стрекочет автомат
И людей на землю
Валит, валит..
 
Запах крови
Сытых злит собак.
Страшный,
Убивающий всё запах.
Кровь везде -
На стенах, на столбах,
На земле и на собачьих лапах.
 
Кровь течёт ручьём
Из-под дверей,
На земле пятном
Неспешно стынет...
День давно зарёю отгорел.
День последний жителей Хатыни.
 
К жалости
Убийца не привык.
Под огнём трещат сухие стены.
Всё равно
Ребёнок иль старик -
Всё исчезнет
В огненной гиене.
Но старик как раз и не убит.
К ужасу убийц
И их потомков

Бронзою обугленной стоит
Человек
С замученным ребёнком.
 
Смотрит Человек
Куда-то вдаль,
Словно палачей
По свету ищет...
.. .Вековая скорбная печаль -
Поминальный звон
Над пепелищем.

1979 г.
 
ОПЕРАЦИЯ

Яркий свет на белом неприятен.
Словно бьют в глаза прожектора.
Простыню в узоре красных пятен
 Третий раз меняет медсестра.

Скальпель рану по живому чертит.
Время в крик сбивает голоса...
У парнишки два часа до смерти
И для жизни только два часа.
 
Тонкой струйкой пот течёт под маску,
Заливает влагою глаза:
- Чудеса бывают и не в сказках,
-Тяжело вздохнув, хирург сказал.

Бросил: «Всем спасибо», - по привычке.
Улыбнулся: «Крепкий. Будет жить».
А потом ломал в курилке спички,
Силясь сигарету прикурить.
 
моей маме –
Черкасовой Марии Терентьевне.

Кончается маршрут Москва - Воронеж.
Мне проводник уже вернул билет.
И шутку, что мой город не догонишь,
В который раз опробует сосед.
 
Он здесь чужой. Он из другого края.
Воронеж - остановка по пути.
А я вот, мимо дома проезжая,
Здороваюсь, но не могу сойти.
 
Родимый дом за тополиным строем.
От станции - всего рукой подать.
Сарайчик на задворках, крытый толем,
И мама вышла к поезду встречать...
 
У нас с ней полтора часа до встречи,
Не тормозит на станции экспресс.
В раздрае вечном чувства человечьи
С жестоким расписаньем МПС.
 
Я дом родной глазами провожаю.
Час с небольшим - и встретимся опять..
Как хорошо, что дважды приезжаю,
Но как же больно дважды уезжать.

МЕЖДУ СЕВЕРОМ И ЮГОМ

Никогда не стремился на Север,
 Да и ныне приходят во сне
Луговой, мёдом пахнущий клевер
И слеза янтаря на сосне.
 
Край родной, не сочти за измену,
Что живу от тебя вдалеке,
Там, где ночь не всегда однодневна
И вода ледяная в реке.
 
Мне встречаться с тобою приятно,
Я родством нашим счастлив и горд,
Но меня будто тянут обратно
В наш бруснично-грибной дискомфорт. 

В волшебство заполярного лета,
 Где июнь ещё снегом богат.
Где полгода живут без рассвета
И полгода не видят закат.
 
Край родной, не кори за измену.
 Ты, как сердце, навечно со мной.
Я приеду к тебе непременно...
Погостить. И на Север. Домой!

2011 г.