Во время работы Потсдамской конференций, которая проходила с 17 июля по 2 августа1945 г., президент Соединенных Штатов Америки 24 июля сообщил, что США создали новое оружие необыкновенной разрушительной силы. Речь шла о создании атомной бомбы.

 Советскую делегацию на конференций возглавил И.В.Сталин. Он был в форме генералиссимуса, с белым кителем с большими золотисто-красными эполетами. Ему только что было присвоено это высшее воинское звание. В знак признания успехов и исторических побед Красной Армии в Великой Отечественной войне. Американскую делегацию возглавил Г. Трумэн, английскую У. Черчилль, которого с 28 июля сменил новый премьер-министр К. Эттли.

 Следует подчеркнуть, что важнейшими политическим итогом сотрудничество стран антигитлеровской коалиции было то, что многие западные деятели, прежде всего американские, продемонстрировали готовность к сотрудничеству с советской делегацией  на равноправной основе. Но сменившееся в Вашингтоне руководство за несколько месяцев до Потсдамской конференции начало поворачивать руль американской политики в другую сторону. В какой мере был готов к такому решающему повороту Черчилль — вопрос особый. Но он, так или иначе, оказался вынужденным поддерживать важнейшие положения этой политики.

Особенность Потсдамской конференции заключался в том, что, двое из трех ее участников, а именно делегации из США и Великобритании, отправлялись в Берлин с определенными целями. Они уже приняли решение похоронить саму идею партнерства с Советским Союзом и шли по пути конфронтации с социалистической державой. Вопреки планам, разрабатывавшимся при Рузвельте, они возвращались к довоенному курсу, направленному на изоляцию СССР, на отстранение его от решения мировых проблем. Руководители этих держав были озабочены вопросом перехода на «позиции силы», чтобы диктовать Советскому Союзу свою волю. И все же на этом этапе правительство Трумэна еще не решалось открыто провозгласить свой новый курс, и приняло участие в Потсдамской конференции. На то были свои причины: во-первых, открытый разрыв с СССР слишком шокировал бы тогда мировое общественное мнение, во-вторых, Вашингтон предвидел, что резкий поворот в политике США натолкнется на сильное сопротивление внутри страны.

И так, 17 июля около 5 часов после полудня началось первое заседание. Рассказывать подробно о ходе конференции нет необходимости, остановлюсь лишь на некоторых, на мой взгляд, интересных моментах. Приведем некоторые выдержки из протокольной записи.

Потсдамская конференция

Перед закрытием первого заседания произошёл любопытный диалог:

СТАЛИН. Только один вопрос: почему господин Черчилль отказывает русским в получении их доли германского флота?

ЧЕРЧИЛЛЬ. Я не против. Но раз задаете мне вопрос, вот мой ответ: флот должен быть потоплен или разделен.

СТАЛИН. Вы за потопление или за раздел?

ЧЕРЧИЛЛЬ. Все средства войны — ужасные вещи.

СТАЛИН. Флот нужно разделить. Если господин Черчилль предпочитает потопить флот, — он может потопить свою долю, я свою долю топить, не намерен.

ЧЕРЧИЛЛЬ. В настоящее время почти весь германский флот в наших руках.

СТАЛИН. В том то и дело, в том то и дело. Поэтому и надо нам решить этот вопрос. Советское правительство уже имело неприятный опыт с итальянскими трофейными судами, захваченными западными державами. Естественно, что оно сочло необходимым проявить такую настойчивость в отношении германского флота.

На пленарном заседании 18 июля Черчиллем внезапно был поднят вопрос: что следует понимать под Германией?

Трумэн сразу же подключился к этой теме: — Как понимает этот вопрос Советская делегация?

Глава Советской делегации, почувствовав, что западные лидеры затевают новую интригу, твердо ответил: — Германия есть то, чем она стала после войны. Никакой другой Германии сейчас нет. Я так понимаю этот вопрос.

Трумэн все же продолжал стоять на своем. Он вновь сказал, что должно быть дано определение понятия «Германия».

Трумэн сказал, что, может быть, все же следует говорить о Германии какой она была до войны в 1937 году.

 — Формально можно так понимать, по существу это не так, — заметил Сталин. Если в Кенигсберге появится немецкая администрация, мы ее прогоним.

Потсдамская конференция

Трумэн не отступал. Он напомнил, что на Крымской конференции было установлено, что территориальные вопросы должны быть решены на мирной конференции. Упоминая о мирной конференции, президент США сделал это лишь для отвода глаз, ибо уже решил, что мирной конференции быть не должно. Впрочем, такая ссылка предоставляла американской делегации возможность откладывать в долгий ящик те вопросы, по которым Вашингтон не хотел договариваться с Советским Союзом. Дальнейший обмен мнениями по этому вопросу изложен в протокольной записи следующим образом:

ТРУМЭН. Может быть, мы примем в качестве исходного пункта границы Германии 1937 года?

СТАЛИН. Исходить из всего можно. Из чего-то надо исходить. В этом смысле можно взять 1937 год. Это просто рабочая гипотеза для удобства нашей работы.

ЧЕРЧИЛЛЬ. Только как исходный пункт, это не значит, что мы этим ограничимся.

 Как стало ясно в дальнейшем, настойчивость западных держав в этом вопросе была связана отнюдь не только с германской проблемой. Тут нашли отражение далеко идущие цели США, а также, в определенной мере и Англии, относительно всего послевоенного устройства. В первую очередь в отношении западной границы Польши.

 Дилемма атомной бомбы.

18 июля Британский премьер пригласил президента Трумэна на ланч. Президент США прибыл на виллу Черчилля. Трумэн захватил с собой только что поступившую из Вашингтона телеграмму о результатах испытания атомной бомбы в Нью-Мексико. Ознакомив Черчилля с его содержанием, президент поднял вопрос о том, что и как следует сообщить по этому поводу Сталину. Вставал кардинальный вопрос,  каким образом и что именно сказать Сталину. Взвесив различные возможности, собеседники пришли к тому, что лучше всего рассказать о бомбе невзначай, как бы мимоходом, когда Сталин будет отвлечен какими-то своими мыслями. Следует сказать, что западных лидеров также тревожило то, как бы Япония не объявила о капитуляции по советским дипломатическим каналам прежде, чем американцы успеют «выиграть» войну. Черчилль рассказал Трумэну о пробных шагах японцев, о чем Сталин сообщил накануне британскому премьеру. Суть этих шагов сводилась к тому, что Япония не может принять безоговорочной капитуляции, но готова согласиться на другие условия.

Хиросима после атомной атаки американцев

         Таким образом, Трумэну не терпелось дать понять советской стороне, что за козырь зажат у него в кулаке. Выждав несколько дней, он 24 июля сразу по окончании пленарного заседания, осуществил намеченный ранее план. Трумэн подошел к Сталину и сообщил ему, что Соединенные Штаты создали новое оружие необыкновенной разрушительной силы. Премьер Черчилль и государственный секретарь Бирнс находились в нескольких шагах и пристально наблюдали за реакцией Сталина. Он сохранил поразительное спокойствие. Трумэн, Черчилль и Бирнс пришли к заключению, что Сталин не понял значения только что услышанного. В действительности же Сталин не подал виду, что понял смысл сказанного. Маршал Г. К. Жуков, также находившийся в Потсдаме, вспоминает: «Вернувшись с заседания, И. В. Сталин в моем присутствии рассказал Молотову о состоявшемся разговоре с Трумэном. Молотов тут же сказал: — Цену себе набивает. Сталин рассмеялся: — Пусть набивает. Надо будет сегодня же переговорить с Берия об ускорении нашей работы. Я понял, что речь идет о создании атомной бомбы». «Трумэн был явно в растерянности. Его обескураживало то, что первая попытка атомного шантажа прошла мимо цели. Советская делегация держала себя, так же как и прежде: будто бы ничего не произошло. Можно считать, что Трумэну в Потсдаме так и не удалось реализовать «атомное преимущество».

Европа. «Холодная война».

Список литературы:

1. Великая Отечественная война «Издательство Политической литературы» М.: 1984.

2.  «История Великой Отечественной Войны Советского Союза 1941-1945» под ред. Поспелова П. Н.

3. «Великая Отечественная война. Вопросы и ответы.» М.: 1990.

4. «Великая Отечественная война. Энциклопедический словарь.» М.: 1979.

Габриэль Цобехия