110 лет назад 18 ноября 1914 года во время Первой мировой войны в Черном море у мыса Сарыч состоялся бой Российской Черноморской эскадры с германскими линейными крейсерами «Гебен» и «Бреслау». Этот бой был расценен если и не как полная победа, то как очень значительный успех. За десять минут старые, но все еще мощные русские броненосцы развеяли миф об абсолютном превосходстве германского линейного крейсера «Гебен» на этом театре военных действий.
В Первую мировую войну русский флот не вел крупномасштабных боевых операций, сравнимых с морскими сражениями русско-японской войны. Основной его задачей было противостояние немецкой эскадре на Балтике и борьба с турецким флотом, в состав которого входили германские крейсера «Гебен» и «Бреслау», на Черноморском театре.
Война на море осуществлялось ограниченными средствами, так как русский флот, не успевший восстановиться после поражения в русско-японской войне, был не в состоянии на равных противостоят мощным военно-морским силам Германии. Боевые действия велись главным образом посредством подводных лодок и минных заграждений. Следует сказать, что среди русских флотоводцев более других выделялся А.В.Колчак, герой русско-японской войны, общепризнанный знаток минного дела. на минных полях установленных по плану и под непосредственным руководством Колчака, подорвалось около 30 германских судов, в том числе 4 крейсера, 8 миноносцев и 11 транспортов.
Следует сказать, что перехитрив практически весь Средиземноморский флот наших союзников в самом начале войны, «Гебен» вместе с легким крейсером «Бреслау» (4570 тонн) пришел в Константинополь. По международным законам нейтральная в тот момент Турция не могла позволить боевому кораблю участвующей в войне державы находиться в своем порту более 24 часов. Когда англичане решительно начали требовать от турок выдачи «Гебена» и «Бреслау», тогда турки молниеносно «купили» оба крейсера у Германии. Спустя некоторое время суда получили новые имена (Yavuz Sultan Selim и Midilli), на них были подняты турецкие флаги, а германские офицеры поменяли черные фуражки с золотыми кокардами на красные фески. В довершение всего, 23 сентября немецкий контр-адмирал Сушон был назначен главнокомандующим турецким флотом. Именно Сушон подготовил операцию по нападению на черноморские порты России. Все это в комплексе привело к вступлению Турции в войну на стороне Германии на полгода раньше ожидаемого Россией срока.
В середине ноября 1914 года Российский флот под командованием адмирала Андрея Августовича Эбергарда, несшего свой флаг на «Евстафии», вышел в море. Кроме пяти вышеназванных броненосцев в состав эскадры входили крейсеры «Память Меркурия» и «Кагул» (по 6645 тонн), «Алмаз» (3300) и 13 эсминцев, включая четыре новейших типа «Новик». Перед флотом стояла задача заминировать подходы к Босфору и обстрелять турецкий порт Трапезунд. После выполнение задачи, на обратном пути русские корабли буквально столкнулись с «Гебеном» и «Бреслау». Около полудня «Бреслау» заметил русский крейсер, о чем тут же сообщил на «Гебен». «Гебен» пошел на противника, и тут из тумана показались все пять русских броненосцев.
Надо сказать, что дистанция поражения была маленькая из-за плохой видимости и составляла всего 40 кабельтов это примерно 7 км. Естественно, с такой маленькой дистанции промахнуться было трудно. Двухорудийный залп «Евстафии» имел результат, снаряд попал в каземат 150-мм орудий № 3 и, пробив броню, вызвал пожар зарядов. Германский крейсер «Гебен» начал стрелять примерно через 50 секунд и его первый залп лег перелетом, но дальше начались попадания. Всего «Евстафий» получил 2 прямых попадания в батарею 152-мм орудий правого борта. Кроме того, один снаряд навылет пробил среднюю трубу, другой разорвался у борта. Через 14 минут, пользуясь преимуществом в скорости, германский крейсер вышел из боя.
По сведениям русского Морского генерального штаба на «Евстафии» 33 человека было убито и 25 ранено. Погибли лейтенант Мязговский Евгений Александрович, мичманы Эйлер Николай Владимирович, Григоренко Сергей Аполлонович, Семенов Николай Николаевич и 29 нижних чинов. Были ранены 24 нижних чина, из них 19 — тяжело. «Командир плутонга нестрелявшего борта мичман Гнилосыров Николай Павлович смертельно ранен в 16 каземате осколком от разрыва на противоположном борту снаряда из 4-го залпа «Гебена» (рапорт командира «Евстафия» капитана 1 ранга В. И. Галанина).[1]
Потери «Гебена» по информации русской разведки в Турции составили 115 человек убитыми и 59 ранеными. Немцы называют следующие цифры: погибли 34 человека и 24 были ранены. Надежда на то, что в результате боя «Гебен» надолго вышел из строя, не оправдались. Уже 6 декабря он снова вышел в море, но уже 26 декабря подорвался на двух русских минах, принял 600 тонн воды и с большим трудом вернулся на базу, где ремонтировался до апреля 1915 года. Конечно, назвать большой победой 10-минутную перестрелку, в результате которой противники получили незначительные повреждения и разбежались, было бы серьезным преувеличением. И все же именно после этого эпизода Черноморский флот добился решительного стратегического преимущества над противником.
Важным результатом сражения у мыса Сарыч стала моральная победа русского флота, прежде всего над собственной неуверенностью и страхом поражения. Слишком свежи были в памяти воспоминания о Цусиме. Надо сказать, что на других морских театрах дела складывались неважно. А здесь Ужасающий «Гебен», который в противостояние оказался в меньшей степени неуязвимым, каким его рисовала германская пропаганда.
Необходимо подчеркнуть, что до окончание Первой мировой войны русский флот на самом деле контролировал обстановку на Черном море, осуществляя регулярные обстрелы турецких портов, препятствуя перевозкам угля и сухопутных сил по морю.
С Немецким кораблем «Гебеном» русские броненосцы встретились еще, несколько раз, но германский крейсер от боя уклонился. Дело в том, что ввод в строй русских «дредноутов» окончательно запер «Гебен» в крошечном Мраморном море. Уйти в Средиземное море он не мог, так как пролив Дарданеллы был основательно блокирован союзниками России.
Полковник Г.Цобехия
Военный университет Минобороны РФ
[1] РГАВМФ. Фонд 609. Оп. 1. Д. 385. Л. 52-54.
