Неуважение к предкам – есть первый признак безнравственности
А.С. Пушкин
1941-1942 годы – самый тяжелый начальный период войны. Стратегическая инициатива на стороне фашистов, они продолжают наступление. Нам надо обороняться, фронт нуждается в новых пополнениях. Труднее всего на сухопутье. И тогда командованием принимается решение: часть офицеров, старшин и матросов с кораблей и из береговых частей военно-морского флота отправить на сухопутный фронт. В связи с этим с августа 1942 года начала работать Соловецкая школа юнг, которая готовила специалистов для кораблей флота. И в том же году начался добровольный призыв девушек в береговые части ВМФ. Им довелось воевать не только в качестве медперсонала, но и радистками, телефонистками, шифровальщиками, водителями и т.п.
Многие девушки, призванные с Урала, воевали на Балтике. Вот одна из обычных военных судеб. Тася Воротникова родилась в Далматовском районе Курганской области. В 1939 году она окончила Камышловское педучилище и получила направление в город Артемовск. Заведующий районным отделом народного образования Ишаев принял тепло, расспросил, откуда родом, как училась. А затем поставил условие: если Воротникова согласится 1 год отработать в начальной школе совхоза им. Орджоникидзе, то уже на следующий год она может выбрать любую другую школу. Естественно, молодая учительница с начальством согласилась.
В совхозе было четыре класса по 5-6 человек в каждом. 2 из них учились в первую смену, 2 других – во вторую. А учитель, естественно, один. Год пролетел незаметно. Запомнилась одна интересная деталь: так как в школе часов не было, Тася ежедневно снимала со стены комнаты где жила ходики, и, взяв их под мышку, шагала на работу.
Наступил 1940-й год. Воротникова выбрала для дальнейшей работы школу №1 города Артемовска. Основание было веским: рядом со школой жила давнишняя подруга Шура Никулина, с которой они вместе учились в школе. Она к тому времени вышла замуж и переехала из Далматовского района в Артемовск. Работала, учила грамоте призывников, которым не довелось обучаться в школе.
Директором в первой школе был Дмитрий Ефимович Шипов. Он дал молодой учительнице 3-й класс, так как работавшего с ним педагога призвали в армию. Работа с детьми Тасе нравилась и она, засучив рукава, принялась за дело в новом педагогическом коллективе. К 1942 году она спортсменка, участница художественной самодеятельности, секретарь комсомольской организации школы. Воротникову ставят в пример, её класс один из лучших в школе. В августе до начала занятий учителя работали на уборке картошки в пригородном колхозе. Отработали уже две недели, как в один из дней к ним прямо в поле подъехал всадник на лошади, как оказалось, курьер из военкомата. Он спросил: «Кто здесь Воротникова?». Самая маленькая из всех учителей (рост 1м 53см) Тася вышла вперед и сказала – «Я». После чего ей была вручена повестка в военкомат, где значилось, что ей надлежит к 10.00 следующего дня быть с вещами в военкомате. Она, как и положено, доработала до конца дня. Вечером вернулась в свою комнату и стала складываться на фронт. Дома, в селе Широково оставались мама, две сестры и брат. Еще одна сестра работала в Боровлянской школе Пышминского района. Хотелось с ними попрощаться, но времени на это уже не было. А старший брат – Павел был офицером, танкистом и воевал второй год.
В военкомате их собралось 25 девушек – секретарей комсомольских организаций со всего района. В товарном вагоне всех их отправили на Запад, на Балтийский флот. Так началась Тасина военная судьба. Ехали долго. Покормили горячим только один раз, в Кирове. Спали прямо на полу, не было ни матрасов, ни даже соломы. В Вологде эшелон бомбили фашисты. Пришлось девушкам бежать в ближайший лесок. Затем была Ладога, шли на катере, опять бомбили, но дошли без потерь.
Переночевали в каких-то казармах в Ленинграде, далее опять на корабле в Кронштадт, в школу связи им. А.С. Попова. Блокаду Тася переживала вместе со всеми, а еще осваивала профессию радиста и ходила в караулы на лед Финского залива. В январе 1943 вместе со всеми радовалась прорыву блокады Ленинграда. Однажды девушки – курсанты как всегда после занятий строем возвращались в казарму. Началась бомбежка. Рядом со строем разорвалась бомба. Тасю контузило, царапнуло ногу. Боевые подруги на руках отнесли раненую в казарму. Пришел врач, осмотрел: руки и ноги целы, а контузия пройдет. Голову и ногу перебинтовали, от занятий освободили. Долечиваться пришлось прямо в казарме.
Вскоре экзамены подошли. Так хотелось их сдать вместе со всеми, что решение пришло само собой: через окно на камбузе (так на флоте называют столовую) вылезала и шла в матросский клуб за своей оценкой, благо он недалеко от школы связи располагался. И так 10 дней, 10 экзаменов. Патрули встречались и не трогали. Идет себе куда-то девушка-матрос с палочкой, с перебинтованными головой и ногой, значит так и надо. Все экзамены Воротникова сдала на «отлично», кроме приема на слух – бинты помешали, поэтому только «хорошо».
Смену (учебную группу) радистов, в которой училась Тася, назначили для дальнейшего прохождения службы на знаменитый остров Лавенсари – наш передовой рубеж в Финском заливе.
Караван на остров пошел большой – вымпелов тридцать. Естественно, там были и транспорта, и корабли охраны, и катера дымовой завесы. Самолеты противника господствовали в небе. Первый выход оказался неудачным. Начался сильный обстрел и караван вернулся в гавань. Пошли во второй раз. Налеты авиации и артобстрелы повторились. Девушки запели «Прощай любимый город». Но назад уже не возвращались. И судьба оказалась на сей раз милостивой, и караван дошел без потерь.
На Лавенсари были частые артобстрелы, бомбежки. С одного берега огонь вели пушки немцев, а с другого – финнов. Даже «Толстую Берту» (мортиру калибром 420 мм) фашисты доставили из Крыма, так мешал им этот остров. Здесь же они испытывали многие новые виды оружия. Например, подпрыгивающие мины, которые взрывались на некоторой высоте над землей, чтобы площадь поражения осколками была большей. Однажды бомба фашистов угодила в артиллерийский склад, над островом заполыхало зарево, долго рвались боеприпасы, а осколки разлетались далеко вокруг. И в то же время это был форпост Балтийского флота, здесь была удобная гавань, в которой стояли и надводные и корабли и подводные лодки. На Лавенсари базировался истребительный авиаполк и масса береговых частей.
Правда, стоять кораблям в гавани было не просто. Вот как описывается в донесении один день жизни острова – 22 июня 1943 года. «С 15.59 до 16.26 34 бомбардировщика (JU-87 и FW-190) под прикрытием 20-ти истребителей (ME-109) тремя группами нанесли бомбоштурмовой удар по кораблям стоящим на рейде острова Лавенсари. Находившаяся в бухте Норе-Капельлахт канонерская лодка «Кама» снялась с якоря и начала маневрировать, ведя огонь по неприятельским самолётам. Огонь вели также все катера и зенитные батареи. В 16.07 от попадания бомбы корабль получил тяжелые повреждения. В 16.09 в «Каму» попала вторая бомба, и, через несколько минут она затонула. Бомба попала и в сторожевой катер МО №177, он вскоре затонул. Во время налёта был повреждён сетевой заградитель «Вятка», корабль получил до 150-ти осколочных пробоин, образовалась течь в румпельном отделении, на корме возник пожар, взрывной волной был сбит флаг. Но главный старшина И. А. Марков успел подхватить его и снова закрепил на флагштоке. Наши силы ПВО сбили 7 самолётов противника» (См.: ЦВМА, ф.20, д.23345, л.89).
Попала Воротникова служить в артиллерийский дивизион. Вначале ей доверили нести вахты на деревянной вышке СНИС (служба наблюдения и связи) откуда она должна была по рации сообщать о подлетающих самолетах противника. Под обстрелами вышка шаталась, было страшно, но все равно вахту нести надо. Старшина батареи мичман Павлов, всякий раз встречая ее после очередной вахты на земле, спрашивал: «Жива?» и она отвечала: «Жива». А дальше бежала с рацией в землянку. Однажды в вышку попала бомба, хорошо, что в этот момент на ней никого не было. После этого случая Воротникова несла радиовахты в самом артиллерийском дивизионе. Здесь же на батарее служила Саша Муравьева из Нижнего Тагила. Она была телефонистка. Подружки вместе вспоминали родной Урал, строили планы на гражданскую жизнь. Вместе на остров Гогланд высаживались, когда наши силы флота перешли в наступление. Далее их дороги разошлись: Шура осталась на острове, а Тасе со своим дивизионом довелось освобождать Эстонию.
Для нормальной работы радиостанции нужно питание — аккумуляторная батарея. Для её замены приходилось бегать не близко, несколько километров. И вот как-то зимой пошла радистка Воротникова в очередной раз, заменить питание, и решила сократить дорогу – пройти по льду замёрзшего озера. Ночью был артобстрел, потом пошел снег, и воронки от снарядов на льду озера стали незаметны. В одну из них Тася и провалилась. Хорошо, что шла с винтовкой в руках (вдруг диверсанты встретятся), она и помогла выбраться на лёд. Но один сапог остался в воде. Сняла радистка рубаху, обмотала ногу и дальше бегом. Полы шинели быстро обледенели и выстукивали в такт по ногам «не успеешь», «не успеешь». А командир дивизиона просил быстро связь наладить: одна нога здесь, другая – там. Успела, и даже нашла замену потерянному сапогу. Назад тоже почти бегом. Простыла Воротникова. Но лечилась она, не отходя от радиостанции, больше некому было нести радиовахты. Доктор лейтенант Нестеренко таблетки выписал, да велел чаще горячий чай пить. Выдюжила. А через озеро приказали больше не ходить.
Был и такой случай: во время боя сбило антенну. Рассуждать некогда. Скинула радистка сапоги, юбку и залезла на дерево. Связь восстановила. Надо спускаться назад, но достаточно высоко, страшно. А внизу командир батареи капитан Кузьменко подает команду: «Добирайся до нижней ветки и прыгай, я поймаю!». Девушке еще и стеснительно, как — никак без юбки перед командиром на дереве сидит. Тут рядом снаряд разорвался. С дерева взрывной волной радистку сбросило достаточно удачно, все обошлось лишь ушибами да царапинами. Судьба очередной раз сберегла уралочку.
Далее был остров Малый Роге, затем город Палдиски. Вскоре демобилизация подоспела. Здесь в Эстонии Тася и жить осталась после войны. Вышла замуж за своего фронтового друга Андрея, с которым вместе еще на Лавенсари воевали. Двоих сыновей вместе вырастили. Они тоже свою жизнь с флотом связали. Один из них стал штурманом дальнего плавания, а другой связал свою судьбу с военно-морским флотом и стал капитаном I ранга. После распада СССР Таисия Андреевна Саенко вернулась на родину, живет в Екатеринбурге. Как привыкла и прежде, расписывает себе задания на каждый день, читает книги, любит стихи. Внимательный читатель может спросить: «А в чем же необычность этого человека?». Поясняю, — это моя мама, ей исполнилось 100 лет. В день радио родилась радистка Балтийского флота Таисия Андреевна Саенко, в далеком 1919 году.