1983-1986 ГОДЫ
СИРИЙСКАЯ АРАБСКАЯ РЕСПУБЛИКА
К моменту прибытия в Сирию Шубина-старшего, порт Тартус, используемый по договоренности с Москвой, как пункт ремонта и снабжения кораблей 5-й оперативной Средиземноморской эскадры ВМФ СССР, еще не был достроен. Впрочем, в недостроенном порту уже вполне могли швартоваться торговые суда с осадкой до 10-12 метров и осуществляться погрузочно-разгрузочные работы судовыми стрелами. В перспективе к морскому порту планировалось подвести железнодорожную ветку. Её проектирование и строительство осуществляли советские специалисты. Стратегическое значение Тартуса было огромно. Помимо всего прочего, между ним и Латакией был расположен нефтеналивной терминал Баниас, являвшийся конечным пунктом стратегического иракского нефтепровода.
Военно-морские силы САР в то время состояли из нескольких базовых тральщиков, ракетных и торпедных катеров, а также несколько береговых батарей на автомобильной тяге. Главная база флота Мина-эль-Бейда располагалась в 15 километрах северо-западнее Латакии. Состояние сирийского флота было удручающим, многое пришлось начинать почти на пустом месте.
В Латакии Шубин познакомился с командующим сирийским флотом бригадным генерал Мустафой Шумани, с которым ему предстояло взаимодействовать согласно обязанностям военно-морского советника. Взаимная симпатия между ними возникла почти сразу. Вскоре Шубин стал частым гостем в доме бригадного генерала. Шумани был не так прост, как могло показаться при поверхностном знакомстве. Он являлся представителем одного из знатнейших и богатейших алавитских семейств, связанных родственными связями с семьей президента Хафеза Асада.
Познакомился и с его супругой Зульфией и сыновьями-близнецами Ахмедом и Махмудом, непоседливыми шкодными малышами.
— Киф аль-халь (как дела)? – спрашивал он их, одарив обязательным сладким гостинцем.
— Квэйс (хорошо)! – кричали близнецы и корчили уморительные рожицы.
Близнецы Шумани были одногодками его Вовке и, Шубин, скучая по сыну, всегда с удовольствием возился с мальчиками.
В феврале 1983 года, когда на Латакию обрушился ураган, Шубину пришлось вместе с Шумани спасать стоявшие в порту транспорта. Большую часть судов они успели отправить в море, но два груженных зерном транспорта были выброшены волнами на прибрежные камни. Последующие две недели Шубин с Шумани занимались их спасением. Совместная работа еще больше сблизила двух моряков. Порой Шубина в шутку именовали Шубани, так и говорили: «А вон наши начальники Шумани и Шубани!» Шубин на шутку не обижался, лишь бы дело делалось.
Материальная часть и уход за ней были на сирийском флоте не в лучшем состоянии, в зачаточном состоянии находилась и организация боевой подготовки. О проведении боевых упражнений, практических стрельб и пусков ракет нельзя было и мечтать. А ведь еще не прошло и десяти лет со времени печально знаменитой битве при Латакии, когда 7 октября 1973 года израильский флот атаковал сирийский и уничтожил пять сирийских ракетных катеров. Казалось бы, что после этого в Дамаске должны были понять, что флотом надо заниматься серьезно. Но, увы… Система управления силами сирийского ВМФ, связь и наблюдение на приморском направлении требовали полной реорганизации и фактически создания заново. Противодесантная оборона побережья еще даже не обсуждалась. Больше всего поражало, что ровно в 17.00 все офицеры и матросы дружно покидали штабы и корабли, оставляя в лучшем случае полусонного вахтенного у трапа. Объяснить, что на корабле всегда должна находиться часть команды, сирийцами было невозможно, они этого просто не понимали.
Первым делом Шубин составил план работы, а когда его утвердили, то, засучив рукава, принялся за дело. Начал он с обучения самого командующего и офицеров его штаба. Шумани к предложениям Шубина отнесся с пониманием:
— Еще совсем недавно я командовал танковой бригадой, а потому готов учиться столько, сколько потребуется.
Но арабы, как известно, люди весьма неторопливые и задумчивые, а потому Шубину пришлось немало конфликтовать с местными офицерами, прежде, чем те начали служить, как положено в нормальном флоте. Шумани почти всегда в спорах брал сторону своего советника, но наедине выговаривал:
— Вы русские все время куда-то торопитесь, куда-то спешите. Зачем? Обогнать время еще никому не удавалось. Пусть все идет, как идет.
Немного разобравшись со штабом, Шубин принялся за корабли. Начал с ракетных катеров. Прибыли с Шумани в бригаду. На причале их встречал комбриг подполковник Абдулла Тархан и советник комбрига капитан 2 ранга Эмиль Багиров.
— Обратите внимание на скученность катеров! – заявил Багиров после приветствия – Одной ракеты будет достаточно, чтобы уничтожить всю бригаду
— Вы об этом вопрос ставили? – удивленно спросил Шубин.
— Язык сломал упрашивать, но бесполезно, все как об стенку горохом.
— Шубин повернулся к Тархану:
— Почему корабли не рассосредотачиваете!
— А зачем? – сразу надулся тот. – Когда всё рядом, легче командовать.
— А воевать?
Вместо ответа Тархан пожал плечами.
— В каком состоянии крылатые ракеты?
Тархан закатил глаза и воздел к небу руки, мол, на все воля Аллаха.
— Разумеется, в небоеспособном! – объяснил жест комбрига советник Багиров, – пытаюсь хотя бы заставить правильно хранить и проводить регламентные работы, но и это удается не всегда.
— Ну, что ж, — посмотрел на Шумани Шубин. – Будем засучивать рукава?
— Согласен! – обреченно кивнул тот.
Так постепенно шаг за шагом плановая работа в штабе флота и соединениях кораблей стала налаживаться. На восточной окраине Латакии Шубин развёрнул командный пункт, куда стали поступать регулярные донесения от командиров, а также с постов наблюдения и связи на побережье, не без скандалов, но ввел круглосуточное дежурство. Оперативная обстановка наносилась на планшет для её анализа и доклада по команде. Дивизион базовых тральщиков он перевел в Тартус для постоянного базирования. Туда же, для усиления южного направления, посоветовал направить и звено торпедных катеров, которые отныне несли боевое дежурство в готовности к выходу в море. Спустя некоторое время Шубин освоил только некоторые арабские выражения. Теперь он мог иногда обходиться без переводчика. Это очень нравилось сирийцам, в особенности Шумани, который, в свою очередь, так же пытался учить русский.
Шубин очень скучал по семье, оставшейся у его родителей в подмосковном городке Домодедово. Получая письма от жены и сына, он перечитывал их по несколько раз, да и потом не выбрасывал, а хранил. Порой ему даже не верилось, что где-то в родном Подмосковье сейчас шелестят листвой березы, зеленеет трава, а высоко в утреннем небе над поляной поет жаворонок. Как бы хотелось ему открыть глаза и очутиться там, а не среди палящей пустыни и чахлых пыльных пальм…
В конце 1983 года в штабе сирийского флота совместными усилиями советников и сирийских офицеров было подготовлено и проведено командно-штабное учение на картах. Обстановка соответствовала реальному положению на приморском направлении Сирии. Для сирийских офицеров это был новый вид оперативной подготовки. Он выявил слабые места в боевой готовности сил флота, и были намечены пути их устранения. За учением на картах Шубин настоял на проведении оперативно-тактической летучки на местности в районе сирийско-ливанской границы. Этот участок был наиболее слабым звеном в противодесантной обороне на приморском направлении. К радости Шубина, в ходе летучки командующий флотом Шуман действовал весьма энергично и грамотно реагировал на изменения в обстановке по ходу действий сил флота.
Затем удалось на высшем уровне договориться и о совместном советско-сирийском учении. В один из дней, на рассвете ВМС Сирии были подняты по учебной боевой тревоге. На горизонте южнее Тартуса были обнаружены десантные корабли «вероятного противника. Прошло не более часа. Все корабли и береговые подразделения флота заняли исходные рубежи. Так началось первое в истории совместное сирийско-советское учение по отражению высадки морского десанта на побережье Сирии. Торпедные и ракетные катера выполнили учебные атаки. Подвижный полк береговой артиллерии с хода занял огневой рубеж и выполнил практическую стрельбу по движущейся мишени. Подразделения сухопутных войск в окопах приготовились к отражению морского десанта.
Ничего подобного личный состав сирийского флота, да и сам командующий Шумани, ещё не испытывали: с моря к побережью волна за волной приближались плавающие танки и бронетранспортеры батальона морской пехоты. На берегу в развёрнутом строю и со знаменем в лучах восходящего солнца атаковала морская пехота Черноморского флота. При подходе к определённому рубежу на побережье ученью был дан отбой. Личный состав, участвовавший в данном учении, построили для разбора. Руководители учения отметили положительные стороны и недостатки. Всему личному составу была объявлена благодарность.
После короткого отдыха и осмотра техники часть личного состава с техникой была принята с берега на десантные корабли. Другая часть батальона совершила марш-бросок в район порта Тартус и там погружена на большой десантный корабль.
Шумани был потрясен:
— Теперь я вижу, как должен сражаться настоящий флот!
А спустя несколько месяцев Шубин покидал Сирию, на зашедшем в Тартус теплоходе «Башкирия». Расставание получилось грустным.
Шумани долго держал Шубина в своих объятьях, повторяя:
— Друг! Друг! Друг!
А когда Шубин сказал, что вместо него скоро прибудет другой советник, Шумани еще больше расстроился:
— Мне не нужен другой! Мне нужен ты! Я буду просить президента, чтобы тебя вернули к нам.
— Что ж, прикажут, вернусь. Мы с тобой, сам понимаешь, люди военные!
Шубин отвернулся, чтобы Шумани не увидел предательски выступивших слез.
Теплоход уже вышел из аванпорта, а Шубин все еще видел на пирсе машущего ему рукой Шумани. Впереди капитана 1 ранга Шубина ждала Москва и должность старшего преподавателя академии Генерального штаба.
