26 АВГУСТА 2016 ГОДА.
СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ. БОРТ ВСПОМОГАТЕЛЬНОГО СУДНА ВМС США «КЕЙП РЕЙ»
Ни Сивашев, ни кто-либо другой из команды и пассажиров «Костромы» не знали, почему на палубе почти не оказалось террористов. Как оказалось, игиловцы вначале решили, что русские применили против них не просто дым, а какое-то неизвестное химическое оружие. Именно поэтому большинство воинов джихада кинулись в одну из рубок, где хранились противогазы. Кое-как нацепив первые попавшиеся, они поспешили обратно. Но в плотном дыму сквозь неплотности резины пробивался дым, а глаза и окуляры застилал пот. Поэтому одни боевики, с криком «Алах акбар», срывали с себя противогазы и к своему удивлению обнаруживали, что никакого удушающего газа нет и дышать вполне возможно. Эти быстро включались в бой. Другие же, оставаясь некоторое время в противогазах, кое-как стреляли по сторонам, создавая больше суматохи, чем наносили реального вреда. Самым же главным результатом дымовой атаки было то, что бегая за противогазами, террористы потеряли главного союзника – время. Пока они искали противогазы, одевали их, а потом снова стаскивали, бойцы атакующей группы с «Костромы» успели, практически без потерь, перебраться на борт «Кейп Рея» и рассосредоточиться по всей задымленной палубе. И хотя свежий морской ветер вскоре начал разносить в стороны клочья дыма, ни о каком захвате «Костромы» речи уже не было. Теперь джихадистам было впору отстоять сам «Кейп Рей». При этом и здесь они оказались в крайне невыгодной ситуации. Группы захвата с «Костромы» уже успели занять хорошие оборонительные позиции и теперь, едва в просветах дыма появились характерные бородатые фигуры, их тут же расстреливали на выбор. Потери боевиков росли с каждой минутой, причем без всякой реальной пользы. При этом боевики еще до начала боя оказались без командования — Сайфуддина и его помощника Али. Привыкшие беспрекословно подчиняться главарю, они теперь просто не знали, что делать дальше: оборонять «Кейп Рей» или же, по-прежнему, как было приказано Сейфуддином, стараться захватить русский корабль, а может и вовсе, пока не поздно, взорвать свое судно со всем химическим оружием? Но команду на взрыв химического оружия мог дать только Сейфуддин, а его нигде не было видно.
Но вот, наконец, появился на верхней палубе Сейфуддин и вступил в командование. Впрочем, часть «Кейп Рея» была к этому времени уже в руках Джахангира, какая именно, Сейфуддин еще до конца не знал. Впрочем, он надеялся, что дым от русских дымовых шашек скоро выветрится и тогда его воины покажут этим русским, что значит настоящий гнев воинов джихада.
При этом Сейфуддина все время навязчиво преследовала мысль о том, что, может быть, было бы правильно именно сейчас, не рискуя, взорвать тысячи тонн химических отравляющих веществ. Мысль эту он старался гнать прочь. Во-первых, еще ничего не потеряно и его умения вполне хватит на то, чтобы все же переиграть хитрого Джахангира. Во-вторых, взрыв ОВ посреди моря, хоть и будет иметь негативные последствия для окружающих районов, не произведет никакого эффекта на мировую общественность, так как жертв будет не так уж и много – его люди на «Кейп Рейе», русские на «Костроме» да еще, может быть, население нескольких ближайших греческих островов. Таким образом, все усилия на подготовку и проведение грандиозной операции пойдут прахом. Наконец, было и самое главное «но». Лично он, Сеффуддин погибать в облаке смертельных газов вовсе не собирался. Он желал смерти другим, но никак не себе. Самоубийство, пусть даже и столь пафосное, в его планы не входило. Поэтому решение могло быть только одно — вышвырнуть русских с «Кейп Рея», а затем, уничтожив их корабль и продолжить выполнение первоначального плана. Других вариантов Сейфуддин просто не видел. Да, ко всему прочему, у него имелась и своя личная задача, поймать и казнить, так ловко обманувшего его Джахангира-Шубина, который отныне и до самой своей смерти будет его заклятым врагом.
А затем он увидел пробирающегося перебежками… Шубина в окружении нескольких бойцов. Это была удача, о которой он мог только мечтать. «Аллах услышал мои мольбы и снизошел до своей милости» — мелькнуло у него в голове.
— За мной! – крикнул Сейфуддин ближайшим боевикам и бросился в сторону обнаруженного врага.
Но боевикам в очередной раз не повезло. Ослепленный ненавистью, Сейфуддин пренебрег элементарными правилами тактики ближнего боя и рванул к своему обидчику напрямки. Увы, злость и ярость не всегда лучшие помощники в бою. Увидев бегущих цепью террористов, Шубин приказал бывшим с ним морякам залечь и открыть огонь. Автоматные очереди тут же смели первых бежавших. Отставшие замешкались, и начали прятаться за различные механизмы на палубе. Но удалось это далеко не всем. Террористы оказались, на отлично простреливаемом пространстве и даже не слишком хорошо подготовленные в стрелковой отношении матросы спокойно укладывали их одного за другим. Видя, что из его атаки ничего не получилось, Сейфуддин попытался было убраться обратно в надстройку. Но одна из пуль настигла его сзади, поразив в спину. «Великий амир аль-бахр» упал на палубу и ужом пополз за ближайшую швартовую тумбу, но там его настигла вторая пуля.
Сейфуддин был еще жив, когда вся его группа была уже уничтожена. Он приподнял голову и увидел, как нему с автоматом наперевес подошел Шубин.
— Будь ты проклят, проклятый гяур! – пытался выкрикнуть, облокотившийся на кнехт Сейфуддин, но крика не получилось. У него забулькало в горле и изо рта пошла кровавая пена.
— Я же тебя связал, лежал бы себе тихо, чего дергался! — сказал ему Шубин, покачав головой, почти примирительно. – Доставили бы тебя, куда полагается, судили, может и срок, какой дали. А теперь подыхаешь, как собака.
— Еще ничего не кончено! – яростно прошептал амир аль-бахр немеющим ртом. – Мы с тобой еще встретимся!
— Ну, это вряд ли! – передернул плечами Шубин. — Мне в твоем эдеме с гуриями делать нечего. Меня жена дома ждет. Прощай, «Ахмед-вырви-глаз»!
Время не ждало. Надо было спешить в трюм, где могло ждать немало неприятных сюрпризов.
Уже стекленеющими глазами Сейфуддин видел, как Шубин со своими товарищами устремились к люку кормового трюма. А потом солнце в его глазах навсегда померкло, причем безо всякого рая и гурий…
По пути к трюму Шубин невольно подумал, что по всем канонам настоящего боевика, они с Ахмедом должны были в самом конце боя сойтись в личной рукопашной схватке и, таким образом, решить, сможет ли добро с кулаками победить зло с кулаками. Но, как оказалось, киношные боевики – это одно, а проза реальной жизни – увы, совсем другое.
