ЗКШ — записная книжка штурмана, рабочий документ, обязанный нести в себе записи наблюдений с правдивостью и точностью на уровне фотографическом. Великолепный продукт гидрографической службы ВМФ СССР, весьма ценимый не только штурманами, но и другими корабельными офицерами. Было время, когда штурмана получали их в гидрографии в любом количестве, потом, несколько позже, в количестве, равном „обходительности» штурмана. Флот рос, как на дрожжах, а снабжение скукоживалось до … кукиша.

Офицер, явившийся на какое угодно совещание без „прошнурованной», пронумерованной и скрепленной печатью „ для служебного пользования» записной книжки, обрекал себя на заклание. По закону подлости, офицер без записной книжки выявлялся большим начальником так же мгновенно, как и вонючие, нестиранные носки, спрятанные матросом под подушкой.
Вволю поперчив и сдобрив свое приказующее выступление оголтелой матерщиной (записать ничего невозможно, сплошь непечатная „та-а ссазать» брань), иссякнув в словоблудии, начальник вперивает орлиный взгляд на подчиненных, и…
— Лейтенант! Вы что раззявили коробочку? …(изощренно непечатный оборот) … Для кого и для чего я тут целый час долдоню … Вы что сюда пришли? Соловья слушать, разинув рот?!…
— Вы почему не записываете мои указания, …? Да у вас, я смотрю, и записной книжки — то нет! Как так, мать перетак и через колено …! Что молчите, как будто х… проглотили?!!
— Дык, тащ …- пытается что-то пролепетать нерадивый слушатель.
— Мо-л-чать! Еще раз явитесь на совещание без записной книжки, … будете у меня изучать …Уставы … Наизусть …Нет! Не у меня! В камере! Гау-пт-вахты! Под руководством коменданта! Он вас научит Родину любить!…
Всякий уважающий себя офицер, безусловно, горячо любящий Родину, немедленно обзаводился записной книжкой и демонстрировал эту любовь тщательным конспектированием нужного, не очень, и совсем, казалось бы, не нужного, но изрыгаемого словоохотливым начальником. Так было спокойнее. Опять же, обсуждение записанного на досуге, среди приятелей, могло доставить и удовлетворение. Все корабельные офицеры по части записных книжек паслись у штурманов. ЗКШ — по всем статьям подходила для этих целей.
А еще эти ЗКШ были хороши тем, что они не подвергались проверкам вышестоящих начальников, оттого в них было много правды и … нашей дури. Беспросветной! Что было, то было. Хотел сказать, что и ничего здесь не попишешь, но передумал. А может это надо воспроизвести?
Может высветить „грабли» на которые мы наступали? А? Глядишь и польза будет.

* * *
Мысль о ЗКШ (их у меня много) пришла после общения с застенчивой и симпатичной девушкой Наташей, рискнувшей сверстать мою книжку. Оборзев от легких похвал первопечатницы Любови Леонидовны, рекомендаций литкорректора Валентины Федоровны, расправил сухенькие плечи и … возомнил себя способным к писательскому труду. А что? Чем черт не шутит, когда Бог спит? Вдруг да смогу выдать „на гора» что-то, достойное пытливого читателя? Не все же упиваются спермо-кровавой начинкой детективов. Толстенькие романы времен социалистического реализма, с высосанными из пальца героями и коллизиями, пылятся на полках. А ведь был реализм. Без всяких там „соц». Хотя бы в ЗКШ.
Наташа, сверстав мою книжку, тоже похвалила, но сделала подсказку, чисто профессиональную:
— Не плохо было бы кое-что добавить, исходя из формата издания… Так будет экономичнее… Вы подумаете об этом?…
Подумал. И решил кое-что добавить из ЗКШ. Так будет реалистичнее и экономичнее. И … попробую издать. А что? Сейчас не надо оббивать пороги Союзов писателей, рецензентов и цензоров. Выбирай издательство, которое тебе по карману и … вперед. Хоть пиши и издавай свой „Майн кампф». Вся загвоздка в финансах. Они у меня, как и в далеком детстве, и во всем нашем роду, как всегда, поют романсы. Но… Общаясь со своими помощниками на ниве моих литературных поползновений и, зарядившись от них оптимизмом, параллельно, сражался за свою достойную (положенную мне ветерану — подводнику) пенсию. Самый демократичный суд в мире, даже в период президентства Кучмы, в самой незалежной Украине, своим решением установил, что пенсионный фонд МО Украины самым беззастенчивым образом, целое десятилетие, обдирал меня как липку, чисто по-большевистски не перечисляя мне той сумы, которая регламентировалась Указами Президента и законами Верховной Рады Украины.
Караул! Грабят! … возопил я. Суд это подтвердил. Да, грабят. И постановил: Прекратить грабеж! Выплатить компенсацию! Хотя бы за год! И никаких гвоздей! Я возликовал! Компенсации мне хватит на издание хотя бы одной, первой книжки. А там, … глядишь издатели и сами выстроятся в очередь за право издания моих книжек. Расхорохорился, распетушился, ну прям, как в социалистическом реализме. Накропал уже четыре книжки. Над тремя бьется Валентина Федоровна, ругая меня матом (с кем поведешься, от того и наберешься) за мой мат и знаки препинания. Наташа сверстала и вторую книжку, а тут … Оранжевая революция!
Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться!… До боли, до сердечных колик и рвоты — все знакомо. Родина в опасности! Родина в нищете и нужде по вине: целый список. Надо потерпеть. Надо потуже подтянуть пояса и… т.д. и т.п.
Кукиш с маком народу от радетелей за народное благо.
Если выйдет хоть одна моя книжка, — это будет зримая победа не только моя, но и победа реализма над соцреализмом. Дай-то, Бог! Возрадуйся читатель, вместе со мной, если увидишь эту книжку.