Остались северней широты штормовые,

Где мы познали мощь небесных вьюг.

В убранстве полном барк идет на юг,

В простор полуденный и дали голубые…

О, юность флотская, ты так прекрасна!

Не позабыта, нет: со мною ежечасно!

 

Всё жарче луч нисходит вертикальный,

Вода давно не дыбится волной,

Волнует в тихий час ночной

Прохлада, лона блеск зеркальный.

Под нами бездна с жуткой глубиной,

Над нами звёзд сиятельный покой.

 

Благословенна жизнь за редкий дар мгновений,

За негу вод у полуденных стран,

Где юным душам вторит океан

Счастливой частотой сердцебиений.

Прекрасно всё, мечта на небесах,

Витает где-то там, на райских берегах!

 

И верится, — в последних снах моих,Когда

коснусь вдруг истины предвечной, Вновь

вспомню шелест ночи млечной, Почую запах

палуб смоляных.Прольётся в сердце ясная лазурь,

И стихнет стон давно минувших

бурь. А дальше — вечность.

В мир иной Весну возьму орловскую с собой

И океан в полёте, штормовой!

 

Как странно встретить в океане птицу

Среди безмолвья лучезарных вод,

Где день за днем — бескрайний небосвод,

Но вот она над мачтами кружится!

Земли предвестница приветствие пропела,

На фор-бом-брамсель деловито села.

Мы тут же лоцманом красавицу прозвали,

Был близок чудный остров Португалии.

 

Мадейра, океана вечный страж,

Эдем широт благословенный,

Рос на глазах, легендами овеянный,

Как Атлантиды сказочный мираж.

Склонились горы дивно над заливами,

Над пальмами, лозою и оливами.

Все моряки прославили сей край,

Земное волшебство, средь океана рай!

 

Жемчужина морская Лиссабона

Полна неоспоримой красоты,

Владычица возвышенной мечты

И зависти извечной Альбиона.

Всё тонет в солнце: горы и долины,

У самых ног лазурные глубины.

 

Мадейра скрылась тихо в далях вод,

Где мирно спит под низкою луною,

Но ароматы всё еще со мною,

И песне сердца внемлет небосвод.

Ночная вахта у тяжёлого руля…

Полёт туда, где русская земля.

 

И снова дней спокойный, ровный ряд,

Как близнецы, нет вовсе изменений,

Ленивей мысль без свежих впечатлений,

Давно затих штормов Бискайский ад.

Над водами лежит печать молчанья.

Дни для жары, а ночи — для мечтанья.

 

Закат и лоно голубое!

И сонмы звёзд, и их туманный свет!

Видения для сердца лучше нет,

Прекрасно время молодое!

Живой мечты целительный покой

Остался в блеске звёзд, в лазури золотой.

 

Облит прохладой ночи океан,

Сияньем звёзд и светом лунным,

Встревоженный неясным звуком струнным

Свод неба источает фимиам.

И, чувствуя небес тропических щедроты,

Душа готовит крылья для полёта.

 

Невольно в сторону уходит мысль моя,

Спешит понять величие земное,

Почувствовать чему учит былое…

Пред взрывом дум бессилен снова я!

Вот и сейчас уводит в даль мечты,

Где лоно вод покрыли сплошь цветы.

 

Поныне видятся пространства голубые…

И в добрый день, и в час ночной тоски

Воспоминанья сердцу так близки,

Как будто рядом годы молодые

И наяву, среди равнины спящей, В

сплывает холм, покрытый синей чащей.

 

Спасибо, память благосклонных лет,

Живой души союзник неделимый,

За то, что вспомнил берег нелюдимый,

Где луч зари пролил свой первый свет.

Он потревожил ночи темноту

Над океаном, в звёздах, на борту.

 

И вот уже заря всё лоно украшает,

Покрыла златом тишину воды,

И гаснет пламень утренней звезды,

И многоцветность неба восхищает.

Атлантика… в час этот — колдовство,

Меняет свет и цвет чудеснее всего.

 

Над островками утро расцвело!

Лучи с землёй соединились,

И тропики холмов повсюду заискрились,

Эдем встречал восторженно, светло!

Луна уйти поторопилась

И в блеске солнца тут же растворилась!

 

Вблизи гряды мы плыли долгий день,

На берегах — идиллия земная,

Европы праздной поросль молодая

На жарких пляжах услаждала лень.

Барк вызывал восторг. Толпа людская

Встречала нас, подспудно раздражая.

 

Тонуло в водах небо золотое.

Гремела музыка на вольных берегах.

Вечерний бриз нес страсти на крылах.

Легко поймёт нас время молодое…

Мы бредили мечтой, и в том секрета нет:

Нам было в среднем восемнадцать лет.

 

Лишь редкие из нас, не выждав срока,

Коснулись таинства пленительных щедрот,

Потом поймём, что «редкий» «свято врёт»

Уверенно, красиво, твёрдым оком!

Мальчишка — «покоритель дев и дам» С

оздал лишь образ, свойственный мечтам.

 

Дум наших не коснулись жизни раны,

Весна любви в сердцах ещё спала,

Лишь вскинула росток, ещё не расцвела,

Не встретилась и с горькими слезами.

Витало ожиданье счастья на крылах

Ещё в нетронутых мальчишечьих сердцах.

 

Но расцветал сердец заветный сад,

Предвосхищал порыв любви небесной

Всей силой страсти бестелесной,

В нём чудился весенний аромат.

Как он всесилен, образ мнимый,

Мираж, едва ли мыслью постижимый!

Свята потребность истинно любить,

Придётся ли потом мечту осуществить?

 

Наверно, редким только удаётся

Виденья грёз потом осуществить,

Не оборвать случайно счастья нить,

Когда сердцам восторженно поётся.

Мечта страстей в заветный мир манит,

И не остынет впредь, в час горького страданья исцелит.

 

В сердцах безоблачных мечта была жива,

Заветная, теплом своим согрета,

Впервые пробуждала дар поэта,

Рождала чувства братского родства.

Любви напевы истинно чисты, К

ак по струям плывущие цветы!

Те, что цветут всегда и в позднем отраженье

Вдруг возвратят весны чудесное виденье!

 

Судьба-голубушка, храни восторг сердец,

Кристально чистых, с поволокой юной,

Способных на восторг под ночью лунной,

Постигших чистоты возвышенной венец!

Они не вечны, песни счастья дни,

Так не гаси цветения огни!

 

О, юность, юность — спутница желаний,

Как хорошо, что пробуждаешь ты

На взлёте лет глубины чистоты,

Высокую печаль воспоминаний.

Для утомлённых это много значит:

Душа жива, пусть иногда и плачет.

Осенний день в предчувствии разлуки

Был бы мучителен и стал добычей скуки.