У входа в главный учебный корпус прикручена табличка: «Этот памятный знак установлен в честь того, что никогда больше ботинок милитариста, проводника политики КПСС, курсанта КВВМПУ, не ступит на эту святую землю».

А над входом панно из мозаики: БПК и подводная лодка бороздят океанскую гладь. А над ними книга, на страницах: «Учиться, учиться и учиться» , а справа -«партия-ум,честь и совесть…» И не снимают-красиво.

А земля святая потому, что Григорий Сковорода нашу бурсу заканчивал. И гоголевский Хома Брут. Киевская бурса, говорят, была там. У нас, на «циркульном» здании, ежегодно кресты проступали, между оконных проемов. Значит, Бог с нами. И проклятый некоторыми сапог, ботинок, туфель выпускника КВВМПУ каждый год топчет эту землю. В ознаменование юбилеев выпусков. А табличка… Она табличка и есть. Поспешили, националисты ретивые. Силы не рассчитали. Потому что имя нам- легион! И мы-сильнее, сплоченнее, лучше. И если нас не пустят- прорвемся!
И кто лишит нас металлической лестницы главного корпуса, на каждой ступеньке которой вылито: «Донат Липковский. 1912». И сколькие из нас этим Донатом были, если знакомились с девушкой только «на вечер». А потом… Пусть ищет «Доната». Липковского. Нет такого курсанта. Хоть убейся-нет. Да только за это… Чье там горло порвать надо? Зубами?
И все в учебном корпусе дышит воспоминаниями. Только паркет нынче светлый, а мы натирали красной мастикой. И идешь по коридору, вдоль дверей. И вспоминаешь…
Кафедра кораблевождения. Начальник- Герой Советского Союза Забояркин, капраз. Звание Героя носил с сержантов. Первым ступил на другой берег Днепра при освобождении Киева. Добрый дядька. А вот здесь , за дверью-хуже.
-Здравствуйте, я — Борис Борисович Берндт! И можете называть меня Б…дь в кубе, это вам не поможет! И зря вы настроились на зимний отпуск! Пока вы не научитесь вести счисление, в отпуск никто не поедет! А я вас научу! Рано или поздно! С приборами и без! По интуиции, но — в нужную точку! «Долго будет «Лоран-С» вам сниться»… Незнание вопроса не освобождает от ответственности. И я сделаю из вас не «политработников -штурманов», как в дипломе, о котором вы мечтаете, а «штурманов-минус политработников»!
Капдва Карагодов, друг Берндта: — Карты получили? Кто сказал «игральные»? навигационные… Понятно, что первые вам ближе А мне ближе эти….Что? Вопрос у тебя, бедолага? А ты видел, как у тебя карандаш заточен? В ТОВВМУ этому год учат, заточке карндашей, а я с вами, товарищ курсант-тупой-карандаш, еще разговариваю… Заточите-спросите. Ну вот, годится, спрашивайте… Двойку я уже поставил, но все равно спрашивайте.
— Огни… Вход в базу: -заходи, брат, заходи. Зеленый, белый, зеленый. Нельзя входить: куда, брат, куда? Красный, белый, красный.
И помнится, поди ж ты…
Капитан первого ранга Вольвач, Александр Иванович. Мореходная астрономия.
— Запомните, я — не Вульвач, я — Вольвач! Знаю я, о чем вы все время думаете! А я — Вольвач, не Вульвач… Корень не тот!
И первое занятие начиналось со слов: — Вот коробочка. Открыли. Это — звездный глобус. Желтенький. Видите, на нем такая «шапочка» металлическая, с «пипочкой»? Снимите за «пипочку». Осторожно! Оденьте ее, «шапочку», на голову. Осторожнее! Ну что, все померияли? А теперь запомните: больше никогда так не делайте… Накажу.
По астрономии отличные оценки зашкаливали, при всей требовательности…
ОМП.  Капитан 1 ранга Гравит, с Новой Земли. Первые испытания советских атомных бомб. Очки защитные, с трещиной… Оттуда….. Талисман его.
— Я не Гравий, я — Гравит.
И мы серьезно относились к ядерному грибку. И знали, что нужно «есть», то бишь кушать, из боевой аптечки. Чтоб бежать вперед, стреляя из автомата, как можно дольше. Вдохновляя других. И поражая врагов. И как использовать ее же, БА, в повседневной жизни. При качке, например…
Тактика морской пехоты. Подполковник Комаров.
— Масштаб… Как бы вам объяснить… Ну вот, один к десяти выглядит для понимания так: на карте — одна голая женщина, а на местности- десять.
И мы никогда не путались с масштабом.
История КПСС. Капитан 2 ранга Быков. Марксистские кружки. «Группа освобождения труда» По вертикали писалось слово…
А потом дописывались буквы, после первых: Плеханов, Игнатовов, Засулич, Дейч, Аксельрод. Читай по заглавным.  Видите, помню. И самому странно.
Военно-морская география. Терещенко. Гражданский. Участник конвоя PQ-17. Его корабль потопили. Выжил чудом. Кто-то нарушил приказ: экипажи тонущих кораблей не подбирать… Подобрали.
Начальник кафедры философии Датчиков, капраз. Голова 68 размера. Именно он нас научил, что палка всегда о двух концах. Другими словами, из любой ситуации есть два выхода. И как выбрать правильный. И гносеологическим корням. И как их искать и распознавать. Пропуск его лекции, пусть в силу служебных причин, приравнивался нами к большой личной неудаче. В его кителе мой друг, Саша Гайдулин, делал приборку на кафедре. А однажды был пойман и изгнан. С кафедры в гальюн. Нынче он профессор и доктор наук…. Не знаю, что помогло и сформировало. Думаю, все-таки, кафедра. И китель. Но не уверен… Сомнения закрадываются…
Кафедра партийно-политической работы. Капраз Фисенко. Редактор училищной газеты. Ходячая энциклопедия. Учил чтению советской прессы между строк. И логике выводов. Из самого неинформативного сообщения, типа: «завтра по всей территорри СССР-дожди…» И иногда получалось: — Над всей Испанией — безоблачное небо. И что-то случалось в мире.
Физик Яков Савич. Это вообще замечательная фигура. Он учил нас заботиться о личном составе и любить его. Предварительно заставив выучить полное название его дивизии, бравшей Берлин. «Орденов Ленина, Богдана Хмельницкого, трижды Краснознаменная, гвардейская…»
Это соответствовало «тройке», если ты в физике туп. Ну, если запомнил и повторил. Карт-бланш, сохранение, зачет, соломинка спасительная.
Савич был мудр. На любой сдаче зачетов или экзаменов, он так открывал окна, что углы отражения позволяли видеть все, что творилось в аудитории. И сидел к нам спиной. Но шпаргалки отнимал своевременно. Спасало только количество, качество и понимание написанного.
-К доске. Повтори. Объясни. Вижу, понимаешь. «Пять». Зачем «шпору» доставал? Писать их нужно, пользоваться — нельзя! Увереннее в себе нужно быть.
Яков Савич ставил стул на кафедральный стол, одевал задом -наперед первую попавшуюся бескозырку, раздувал носом ленточки и вещал:
— И вот идет курсант КВВМПУ сквозь заросли камышей. Раздвигает. Он только что девушку оприходовал, и этим счастлив. А то, что завтра экзамен по физике, — дело второстепенное. Ах, как он ошибся. Ты экзамен сдай, а потом — хоть в камыши, хоть в осоку. А ты расслабился. И уязвим . Я ж начеку. И девушка-дело второстепенное. Экзамен первым номером. Что, хочешь дураком умереть? Так я не дам… А девушки .. .Они были, есть и будут. Но с умными им интересней. Все для тебя, дорогой друг. Что? Мою дивизию? Эх… огорчил. Ну, давай. Одна ошибка в названии- переэкзаменовка. В последние дни отпуска. Рискуешь?
Савич не любил лентяев, особенно разбирающихся в физике. И ставил «двойки», и не прощал мелочей.
-Так, лабораторная работа. «Две тысячи». Чего?
— Джоулей, Яков Савич!
-Нет, дорогой. Просто две тысячи. И чего? А так как не написано чего, писать буду я-.коз. Итак, две тысячи коз! Дж-дж-дж! Не бегут джоули! Коз зови! Поздравляю, ты — пастух козьего стада, но с большой буквы!
Так он учил нас точности и педантичности. Физика-наука, если кто не знает.
ТУЖЭК. Первый групман первого атомного реактора первой советской АПЛ. Инструкции по эксплуатации реактора писал и он- капитан 1 ранга Григорьев.
На столе темный графин с коньяком. Типа-чай. Мы готовили. И «заваривали».
Билеты — в конверте. Внутри, не на столе разложены. Иезуитство какое-то Спасибо дяде Вове, мичману-лаборанту. С твердой ставкой. Доложил расклад. Знаем, как лежат. Эх, Димка Козловский залетел…
— Что так долго ищем? Свой билет? Нету? А номер какой? Пятнадцатый? А дай-ка конверт. Так вот он! А ты говоришь-нету… У нас все в порядке. Держи! В «преф» не играй, считать не умеешь…Ну, удачи, то есть. Ладно. Готовься. А Вы докладывайте….
-Знаешь устройство ЯЭУ?
-Знаю, товарищ капитан первого ранга!
-Видеть надо, а не знать. Свободен!
-А я еще знаю!
-Да «пять»,» пять», и иди, и чтоб тебе повезло и ты никогда ее не видел, эту ЯЭУ…
Когда наших побили в «Пентагоне», то бишь Дворце культуры «Пищевик» (архитектура у них похожая), Григорьев, дежурный по училищу, поднял дежурную роту, правда. с пустыми автоматами, и повел за собой. С поднятым вверх пистолетом, как легендарный политрук Клочков на картине.
-В живот и в голову не стрелять! Стрелять только в ноги!
И залился своим «фантомасовским» смехом: Ха…ха…хаа!
Шесть десятков людей орудовали прикладами… В свое удовольствие и в помощь собратьям…
С ним же мы выезжали в Гидропарк. Там танцплощадка обнесена рвом с водой. Пока ударная группа освобождала танцпол от мужчин, не забывая повальсировать с девушками, мы стояли во внешнем ряду. Вокруг рва. И шпаки, плавая во рву, умиляли нас своими галстуками. Галстук так красиво лежит на воде…горизонтально. А когда хозяин просился на берег, мотивируя тем, что галстук намок, его еще раз сталкивали в воду. Если галстук плавает — еще рано. Не остыл, красавец…
Начстрой Данилов В.И.
— Сика корабельная, зелень подкильная! Сейчас я определю, кто из вас пойдет в увольнение!
Строгий , но справедливый. Весельчак и жизнелюб. Батя… Мой, и всехный…
Его до сих пор помнят все выпуски.
А вот и плац. Нахлынуло. Сколько ж километров набегано, нахожено. Сколько подметок стерто!
Знаменная группа училища. С Сашей Толстиковым, выходцем из РПК Кремля. Из тех, кто у Мавзолея стоял. Жаль, что в династии я самый маленький-185 см. Тогда бы Знамя училища чаще носил, а пришлось чаще палашом махать.
Капраз Пинчук, командир крейсера «Варяг», Андрей Андреевич . Замнач училища.
-«Ура» должно быть раскатистым и громким. Тренируйтесь.
И мы тренировались до посинения, хрипоты, рвоты и подвижки в мозгах.
И мичман, дежурный по КПП, представившийся ему «не по форме»:
— Дежурный по КПП мичман такой-то.
-А дальше?
-Мичман…
-И?
— Урррааааааа!
А надо было сказать:
— Мичман такой-то, товарищ капитан первого ранга.
Устав нужно чтить. И знать.
Андрей Андреевич понял, простил, но с дежурства все же снял ретивого. Наверное, недостаточно раскатисто прокричал…
Степан Лысяный, «взводный».
— У вас что здесь, тигры е…сь?
Это о качестве утренней приборки…
Подполковник Мартынович… Гроза нарушителей учебного процесса. Зато старшекурсники, стоящие помощниками дежурного по училищу, читали его диссертацию. И делали свои замечания. И он их учел, и защитился. Успешно. А мы были счастливы причастностью и уже начинали писать свои…
Были, конечно, и личности «проходящие».
Типа:
-Суточный наряд! Смирно! Слушай секретное слово! Сегодня секретное слово- «Самара»!
И плакал начальник караула, и плакали заступающие в наряд , от смеха.
Такие не задерживались.

Большое, длинное и сложное слово: профессионализм.
ВВМУЗЫ. Были когда-то такие учебные заведения. Кузницы кадров будущей морской мощи страны. Туда шел золотой фонд Флота. Сначала — не понимая, зачем. Вроде, для себя. А потом — проникаясь. И забывая себя. И все- для нового флотского поколения.
Военный. Мужской. И трижды — настоящий фонд.. Не приемлющий фальши. Разрезающий форштевнем тупость и глупость. Вооружавший знаниями. Интеллигентный и грубоватый. Сделавший из нас то, что мы есть. Поклон и память. Мельчает все… И Флот. Память остается. Дай Бог, чтобы не только она одна…