«Подвиг Барклая де Толли велик, участь  его трагически печальна и способна возбудить негодование…»                                                                                                   

В.Г. Белинский. 

 «Я предаю строгому суду всех и каждого дела мои. Пусть укажут другие способы, кои возможно было бы употребить для спасения Отечества». Эти слова из воспоминаний героя отечественной войны 1812 г. генерал-фельдмаршала русской армии Михаила  Богдановича Барклай де Толли, 195 лет со дня, смерти которого исполняется 26 мая. Как полководец Барклай-де-Толли принадлежит к школе передового военного искусства начала 19 века. Прослужив в армии несколько лет в нижних чинах, он воспитывал в офицерах уважительное отношение к солдатам, их человеческому достоинству и воинскому званию. Был строг к себе и к подчиненным. В военной истории России личность Барклая-де-Толли примечательна еще и тем, что он был одним из немногих полководцев, удостоенных всех российских орденов первых степеней.

      Несмотря на то, что Михаил Богданович был русским подданным третьего поколения, его национальность в источниках и литературе определяется по-разному: «шотландец», «немец», «русский немец» и т. д. Этот разнобой объясняется рядом причин: во-первых,  сложными генеалогическими связями фамилии Барклаев; во-вторых, тем, что до революции не существовало понятия «национальность», оно подменялось понятиями «подданство» и «вероисповедание»; в третьих, особым отношением к дворянам нерусского происхождения. Николай Васильевич Гоголь писал: «Немцем, называют у нас всякого, кто только из чужой земли, хоть будь он француз, или цесарец, или швед – все немец». Так кто же он был по происхождению?

      Генерал-фельдмаршал Михаил Богданович Барклай де толи – одна из самых загадочных фигур русской военной истории. Деятельность его получила самые противоречивые оценки современников и потомков. Его предки выходцы из древнего шотландского рода переселились в Лифляндию в конце XVII в. и после присоединения ее к России стали, верно, служить новой Родине. Дед будущего фельдмаршала был бургомистром Риги, а отец вышел в отставку армейским поручиком.

     В трехлетнем возрасте Барклай был отправлен в Петербург к своему дяде, бригадиру русской армии фон Вермелену, который дал ему первоначальное общее и военное образование. В 14 лет был определен на службу в Псковский карабинерный полк и через два года учебы стал офицером. С 1788 г. Барклай де Толли принял участие в Русско-турецкой войне доблестно проявил себя в армии Потемкина при штурме и взятия Очакова. В 1790 г. отправился в Финляндию, где в составе русской армии сражался против шведов. В 1798 г. полковник, командир егерского полка, за отличную подготовку которого произведен в генерал-майоры. Михаил Богданович был противником муштры, проявлял доброе и справедливое отношение к солдатам. Он отличался неприхотливостью в быту, в походе спал под открытым небом и мог обедать на барабане. Вместе с тем в силу своего характера и происхождения был холодноват в общении с подчиненными, чопорен и, как позже подметил генерал А.Ермолов, «лишен дара объяснения».

      В период русско-прусско-французской войны 1806 – 1807 гг., действуя в составе корпуса Л. Беннигсена, Барклай де Толли отличился в сражениях под Пултуском, где командовал передовым отрядом. Затем при Янкове и Ландеберге он выдержал напор почти всей французской армии, дав возможность русской армии собраться под Прейсеш-Эйлау. В этом кровопролитном сражении в январе 1807 г. он получил тяжелое ранение. Лечился в Мемеле, где его, как героя войны, посетил Александр I, на которого произвел большое впечатление своими взглядами на военное дело и военную политику России. В русско-шведскую войну 1808 – 1809 гг., во главе корпуса ему было поручено совершить переход по льду Ботнического залива, через пролив Кваркен, в Швецию, чтобы быстрее закончить войну, войска Барклая за двое суток преодолели около 100 верст пути по ледяным торосам и глубокому снегу. 10 марта 1809 г. заняли город Умео. Ледяная экспедиция к берегам Швеции, писал Барклай в Петербург, «по трудности только русскому человеку под силу». Этот поход войск Барклая де Толли и двух других русских корпусов через морские льды, решивший исход войны, ставят в один ряд с переходом Суворова через Альпы 1799 г. и походом войск Гурко через Балканы в декабре 1877 года. После подписания победного мира со Швецией Михаил Богданович был назначен генерал-губернатором Финляндии и командующим Финляндской армией с производством в генералы от инфантерии.

     В январе 1810 г. он сменил Аракчеева на посту военного министра, провел большую работу по усилению русской армии. Численность Вооруженных сил была увеличена, была усовершенствована система набора и обучения рекрутов, на западных границах усиливались старые крепости и создавались новые – в Бобруйске и Динабурге. С деятельностью Барклая на посту военного министра связана еще одна, в высшей степени полезная мера. По его докладу царю с 1810 г. в России стала действовать (к стати впервые в мире) система военного атташата. Специальные военные агенты прикомандировались к нашим заграничным посольствам и под прикрытием дипломатической неприкосновенности вели негласную разведывательную деятельность. Главное внимание, разумеется, было уделено Франции.

      Постепенно, после длительных размышлении Барклай пришел к выводу, что Наполеон может потерпеть поражение только в том случае, если будет найдена новая стратегия и новая тактика, которую нужно будет противопоставить его собственной традиционной стратегии и тактике. Как действовать в случае нападения французов? Предложения были разными. Генерал Бенигсен предлагал, например, напасть первыми, атаковав французские части на территории Герцогства Варшавского и Восточной Пруссии. На подобный опрометчивый шаг русского командования, очень наделся Наполеон, готовивший таким образом ловушку. И в том, что его надежды не сбылись, велика роль Барклая де Толли. Концепция же самого Барклая заключалась в следующем: «В случае вторжения наполеона в Россию следует искусным отступлением заставить неприятеля удалиться от операционного базиса, утомить его мелкими предприятиями и завлечь вовнутрь страны, а затем с сохраненными войсками и с помощью климата подготовить ему, хотя бы за Москвой, новую Полтаву».

     Тяжелые моральные испытания выпали на долю Барклая де Толли в Отечественной войне 1812 г., когда его имя сделалось символом отступления русской армии и упреки в его адрес доходили до обвинений в государственной измене. С необыкновенным достоинством перенес он эти испытания и вошел в отечественную историю как один из лучших военачальников. 24 июня 500 тысячная армия Наполеона начала переправу через Неман. Барклай, верный намеченной заранее стратегии, отвел свои войска из Вильно на север, а затем Дрисскому лагерю. Наполеон направил преследовать его кавалерию Мюрата и пехоту Удино и Нея – свои лучшие части. Задержка в Дрисском лагере, устроенном столь неудачно, становился настоящей ловушкой для своих же. Главнокомандующий 1 западной армией двинулся в Полоцк, а затем к югу в Витебск, стремясь к соединению со 2-й армией Багратиона. Он хорошо помнил слова Александр I при его отъезде в Санкт-Петербург: «Поручаю вам мою армию. Не забывайте, что у меня нет другой, и пусть эта мысль никогда вас не покидает».

     Мюрат таки догнал преследуемых у деревни Островно. Двухдневный бой не дал французам преимущества. Наполеоновский маршал ожидал подкреплений, чтобы наверняка покончить с упрямцами. Но не тут-то было! Бивуачные костры в русском лагере, поддерживаемые специально оставленными солдатами, продолжали гореть всю ночь, притупляя внимание французов, но вокруг огня уже никого не было: под покровом темноты Барклай увел свою армию к Смоленску. 22 июля две русские армии соединились в районе Смоленска. Главная задача – сохранить войска, не распилить их в приграничных сражениях была решена. Вопреки ожиданиям, военный министр принял решение отступать дальше, к Москве. Недовольство и возмущение Барклаем де толи усиливались. Брат царя Константин, находившийся в армии, был особенно резок, заявляя: «Не русская кровь течет в том, кто нами командует. А мы, и больно, должны слушать его». В то время в русской армии служили много иностранцев на различных должностях  отношения к этому соответственно были разные со стороны наших офицеров и генералов. Некоторые шутили  вот, к примеру, был такой случай: Сенатор Безродный в 1811 году был правителем канцелярии главнокомандующего Барклая де Толли. Ермолов  ездил по какому-то делу в канцелярию штаб-квартиры. Вернувшись, на вопрос товарищей: «Ну, как там?»- отвечал: — Плохо, — все немцы, кругом немцы. Есть у них один русский, да и тот — Безродный!

      Под давлением общественного мнения главнокомандующим русской армией был назначен М.И.Кутузов. 17 августа Кутузов прибыл к армии и, продолжив отступление, 26 го дал французам генеральное сражение у Бородино.  Многое пережил Барклай за эти дни, и, по свидетельству очевидцев, в день Бородинского сражения он искал смерти. Под ним было убито и ранено пять лошадей. Уцелели немногие из его адъютантов, но самого Барклая смерть не коснулась даже крылом, хотя как позднее он признавался императору, жизнь тяготила его и гобелю на поле брани он надеялся примириться с укорявшей его Россией. Он руководил действиями правого фланга русской армии с таким спокойствием, искусством и энергией, что вернул себе доверие всей армии. За Бородино он получил орден Святого Георгия 2-й степени.

      При дальнейшем отступлении, когда в Филях решался вопрос о сражении за Москву и большинство членов военного совета горело желанием дать сражение, Барклай де Толли мужественно высказался за оставление первопрестольной. На этом его участие в Отечественной войне завершилось: из-за болезни он покинул театр военных действий. Было удовлетворено и его прошение об отставке с поста военного министра. Но, вопреки расхожему мнению, Барклай де Толли не ушел после этого в тень. Он еще немало прослужил России, и тень нанесенной ему несправедливой обиды постепенно растаяла. В феврале Александр I вернул его на театр военных действий, поручив командование 3-й армией. После лютценского сражения его армия присоединилась к главной, которой после смерти Кутузова командовал генерал Витгенштейн. 17 мая Барклай сменил Витгенштейна на посту главнокомандующего русско-прусской армией.  После неудачного сражения под Дрезденом, где действиями объединенной русско-прусско-австрийской армии руководил австрийский фельдмаршал Шварценберг,  Барклай де Толли с главными силами армии отступил к Кульму и разгромил наседавший на него корпус Вандама. Умело руководил Барклай войсками и в Лейпцигской «битве народов». Герой Кульма и Лейпцига, он получил высокие награды – орден Святого Георгия 1-й степени и титул графа. В боевой обстановке его отличало необычное хладнокровие, которое даже стало солдатской поговоркой: «Погляди на Барклая, и страх не берет».

     В 1814 г. Михаил Богданович руководил русскими войсками в сражениях во Франции. Когда Барклай де Толли въезжал в Париж рядом с царем, тот взял его за руку и поздравил со званием генерал-фельдмаршала. По заключении мира он был назначен командующим 1-й армией, штаб которого располагался в Варшаве. Весной 1815 г., после бегства Наполеона с острова Эльбы и его возвращения во Францию, Барклай со своей армией двинулся на запад, но разгром Наполеона под Ватерлоо состоялся еще до прибытия русских войск. Продолжив поход, в июне вторично вошел в Париж. После военного смотра, при Вертю, где русские поразили всех своей выправкой и слаженностью, Александр I возвел фельдмаршала в княжеское достоинство. Осенью 1815 г. Барклай де Толли вместе с 1-й армией вернулся в Россию. Весной следующего года он отправился для лечения в Германию. После тяжелой болезни умер близ Кенигсберга и был похоронен в родовом имении в Лифляндии. В 1823 г. его могилу украсил великолепный мавзолей.

      Современники и потомки долго продолжали спор о деятельности Барклая в качестве главнокомандующего русской армией в 1812 г. В этот спор включился даже А.С.Пушкин, он оценил его как в высшей степени мужественного военачальника, честного и бескорыстного человека. Александр Сергеевич удостоил его стихотворением «Полководец», а также оставил такие строчки в ненаписанной 10-й главе «Евгения Онегина»:

Гроза двенадцатого года.

Настала — кто тут нам помог?

Остервенение народа, Барклай,

зима иль русский бог?

Хотя в пору отступления на начальном этапе Отечественной войны некоторые современники едва ли не рассматривали Барклая как предателя, позднее они оценили его заслуги. В памяти потомков Барклай де Толли остался полководцем с благородным и независимым характером, честно исполнившим свой долг перед Россией.

Список Литературы:

1. История Государства Российского Издательство «Книжная палата» М.: 1997.
2. Ю.Любченков Сто великих аристократов Издательство «Вече» М.: 2003.
3. В.Н.Балязин Фельдмаршал Михаил Богданович Барклай де Толли: жизнь и полководческая деятельность. Воениздат М.: 1990.
4. Ю.В.Рубцов Их подвигам дивился мир М.: 1997.
5.  Ю.И.Стукалов История Отечественной войны 1812 г. М.: 1987.
6. Н.О.Казаков О записках Барклая де Толли // Военно-исторический журнал 1974.
7. И.Н.Трофимов «Полководец» М.: 1974.

Габриэль Цобехия