Колобки стареют медленно

Неделя тянулась долго, и к обеду пятницы Недодаев почувствовал глубокое раздражение от всей офисной суеты. Осень укоротила дни, подарила долгожданную прохладу и напомнила о прошедшем без отдыха лете.

Андрей  рассеяно слушал очередную перебранку Зигеля с компаньонами. В этот раз свободное время было отдано обсуждению итогов второй мировой войны. Перебийнос, активно жестикулируя руками, доказывал, что настоящую победу одержали немцы с японцами, которые шлют сейчас подачки победителям.

— Смотри, Борисович, — бригадир сунул под нос недовольному Зигелю всю свою пятерню и стал на ней загибать пальцы, начиная с большущего мизинца, — Германия стала богаче нашего — это раз; немцы и японцы живут дольше — это два; их старики ездят по миру, куда хотят — это три…

— А наши ходят по миру, где вздумается — это четыре! — Герман Борисович, по-прежнему морщась, отодвинул от своего лица бригадирскую руку. — Вы что, слепые совсем?! По нашим улицам носятся «Мерседесы» и «Тойоты», «Ауди» и «Ниссаны». Телевизоры  — какие смотрим? Правильно — японские. Ну, и корейские, в придачу. Где ты видел немца или японца на «Жигулях»? Или, того хуже, на «Москвичах»? Японцы — что, в «Горизонты» наши уткнулись? Ты вечером, небось, в спортивном костюме «Адидас» вышиваешь. Да и сейчас, какие туфли на себя напялил? «Саламандру»? А немцы в галошах фабрики «Скороход», видимо, топают на работу. Во все времена победители пользовались благами, которые они отнимают у побежденных. Пиво их хлещем, сколько захотим. Мобильники — и те немецкие или японские.

— Финские еще есть, — Толкушкин вынул из кармана «Нокию» и показал спорщикам.

— Правильно. Финляндия тоже воевала на стороне немцев и проиграла войну. — Зигель сразу использовал этот аргумент.

Андрею надоело слушать спорщиков, и он вышел в коридор. Ему захотелось забрать пораньше с работы Наташу и уехать за город, подальше от шума и ненужной толчеи. Баварская «пятерка» встретила Андрея запахом кожаного дорогого салона. Мощный двигатель быстро и уверенно набирал обороты. Автомобиль легко двинулся с места, чутко реагируя на малейшие повороты руля. Удовольствие от езды на таком автомобиле всегда охватывало Недодаева. Усталое раздражение сменялось предвкушением двухдневного отдыха с любимой женщиной. Мешали только многочисленные ямы и колдобины, в которые частенько попадала машины. Их количество в городе увеличивалось год от года, что при свежевыкрашенных в очередной раз бордюрах приводило городских водителей в тихое бешенство.

Через пятнадцать минут автомобиль остановился у ограды детского садика, где сейчас работала музыкальным руководителем Наташа. В школу, где на учителя пения обращали мало внимания, после рыночной эпопеи ей возвращаться не хотелось. Детсадовские малыши были еще вдохновенными участниками музыкальных праздников, которые Наташа готовила с особым настроением.

Но сегодня в саду малышей было почти не видно. Зато на каждом шагу встречались незнакомые женщины с официальными лицами. Строгие деловые костюмы на упитанных не в меру дамах смотрелись непривычно в уютной обстановке детского сада. Наташу удалось обнаружить на втором этаже, где она обычно проводила свои любимые утренники. Она сидела за пианино и играла знакомую с детства мелодию песенки трех поросят. За двумя столами расположились несколько женщин с еще более принципиальным видом, чем встреченные ранее. Все они неодобрительно посмотрели на шумно передвигающегося Андрея. Он немного смутился,  присел у стены на скамейку. На таких же скамейках сидели знакомые работницы детского сада и, видимо, их коллеги из других учреждений. Недодаев с интересом стал наблюдать за разворачивающимся перед зрителями спектаклем.

Первым действующим лицом этой известной сказки стала объемная рослая женщина в легкомысленной кофточке и розовых панталонах. Хвостик нелепо болтался сзади, с трудом напоминая поросячий. Еще труднее было — увидеть в ней маленького поросенка, бродящего в лесу и не боящегося серого волка. Но именно эта песня зазвучала на сцене. «Актрисе» с трудом удавались танцевальные движения, и вскоре поросенок стал мокрым от пота.

Раздраженное настроение Андрея исчезло без малейшего следа. Поросенок Зав-Зав, позвала собрата. Худая маленькая в голубом сарафанчике участница поторопилась на сцену. Она пела песенку про то, что пора построить прочный дом и там укрыться от грозного волка. Этот поросенок стал именоваться Кух-Кух. Теперь большой Зав-Зав не выглядел столь одиноко. Вдвоем они стали строить из картонных раскрашенных стенок детский домик с очень маленьким входом. Недодаев подумал, что если Кух-Кух может в нем спрятаться, то Зав-Заву придется трудно. Третий брат-поросенок больше напоминал медсестру из других сказок. Но именовался также в тон другим персонажам, называя себя Мед-Мед. Белый халатик распахивался в танце больше, чем обычно, и Андрей отметил отличные ноги молоденького медбрата. С прибытием привлекательного участника сказка показалась еще интереснее. Недодаев во все глаза следил за новым персонажем, ловя на себе неодобрительные взгляды Наташи. Наконец, прибежавший серый волк загнал всех колоритных поросят за дом, и стало трудно следить за стройными ножками Мед-Меда. По окончанию инсценировки строгое жюри долго совещалось и выставило какие-то оценки.

Уже в автомобиле Недодаев узнал, что районо проводило конкурс на лучшего заведующего детским садом и лучшую медсестру.

— А кого олицетворял тогда непонятный Кух-Кух, — спросил Андрей, притормаживая у знакомого кафе.

— Кух-Кух представлял кухню. Нечего было на нашу молоденькую медсестру пялиться, — Наташа сердито отвернула лицо в сторону. — Что обо мне люди подумают?

— Подумают, что у тебя нормальный мужчина со здоровыми наклонностями. И позавидуют. — Он повернулся к Наташе и поцеловал ее в щеку. — Идем, поужинаем сегодня здесь. Нонна сейчас почти не уходит отсюда, можно спокойно и вкусно поесть. Да и выпить не грех после такого представления. Повод весомый имеется.

— Какой повод? — продолжала хмуриться Наташа.

— Ну вот. А еще говорят, что женщины лучше мужчин запоминают все даты. Два года нашему знакомству. Кочкины тогда меня на постой к тебе определили. Я только появился в городе и не знал, где голову наклонить. Потом еще Гербалайф распространял. Кошмарный сон, а не работа. Такие же толстухи, как ваша заведующая, за мной гонялись. Я им кричал, что не надо им худеть, потому как колобки стареют медленно. Они в меня коробочками бросались.

— Неужели только два года прошло? Кажется, что целых десять проскакали. Кстати, за рулем пить не положено. Надеюсь, обратно не на Клеопатре поскачем?

— Назад нас Валера заберет. Удобная штука, эта мобильная связь. Пойдем уже. Кормить тебя пора. Худая совсем стала. Может, к вечеру подобреешь и простишь меня. — Андрей открыл дверь и вышел из машины.

— Сколько девушку не корми, а подпаивать придется, — Наташа улыбнулась, вставая с сиденья. — Тогда, быть может, вечер удастся.

В тот же вечер в вечном городе было тепло и безветренно. Николай с Тоней возвращались в гостиницу, где их разместили месяц назад. За четыре недели прошло несколько встреч с представителями церковного руководства, которое очень интересовалось жизнью российской глубинки. Сегодня их принял сам епископ. Он с особым вниманием слушал Николая, рассказавшего, как проходили выборы в Угрюмове. Его поразила находчивость штаба нового мэра, обеспечившего победу в сложной обстановке с помощью нетрадиционных методов. Епископ долго  задумчиво смотрел на пышущую здоровьем сибирячку, ради которой Николай отказался от сана. Он подумал, что в молодости  сам был готов к такому поступку, и удержал только внезапный отъезд прекрасной прихожанки. Привычное владение собой помогло преодолеть нахлынувшие воспоминания, но острое завистливое чувство кольнуло в сердце. «Открыто любить такую прекрасную женщину, как будто спустившуюся с полотен Рубенса, наверное, огромное счастье» — такие мысли волновали епископа.

Но разговор перешел к перспективам Николая занять губернаторское кресло. Такая возможность приобретала реальные очертания при поддержке творческих усилий Зигеля и его команды. Епископ подтвердил, что Николаю будет оказана честь — встретиться с Папой в ближайшее время.

— Еще одна фотография с уважаемым человеком, надеюсь, не помешает в предвыборной кампании, — сказал он. — Нам нужны в России влиятельные люди, которые, несмотря на отход от истинных постулатов веры, все-таки разделяют наши взгляды и способны с пониманием отнестись к усилению нашего влияния. Ревностные схизматики, засевшие в Москве, не всегда осознают реалии сегодняшнего дня. Будем поправлять их позицию в меру своих сил и способностей. Надеемся, что вы душой остались ревностным католиком.

Николай по дороге в отель вспоминал малейшие подробности недавней встречи, удивляясь решительным переменам в своей судьбе. Взволновала его предстоящая аудиенция у Папы. Сомнения в правильности своего отречения снова охватили Николая. Но, взглянув на сибирячку, идущую рядом со счастливым лицом, он улыбнулся. Жизнь продолжается. И продолжается интересно для тех, кто понимает в ней толк.

В Москве озадачено смотрели на фотографии Папы, присланные посольством. Рядом с папой стоял, склонив голову, тот же человек, который недавно мелькал в российских новостях, пожимая руку президенту страны. Послу России в Ватикане срочно отправили шифровку с приказанием установить личность того, кто так регулярно появляется рядом с уважаемыми в мире людьми.

 «В Москве некогда было им заняться, сюда заботу перекинули» — раздраженно думал посол, читая эту телеграмму.

         — Вот, проблема по вашей части, — протянул он документ сотруднику посольства, прибывшему по срочному вызову.

      Старый кадровый разведчик недовольно поморщился. Он сидел напротив посла за длинным столом, с трудом припоминая подобные задания. Нынче все больше финансовые проблемы занимали руководство. Запрашивали информацию о надежности западных банков, доходности акций с минимальным риском для вкладчиков, возможности регистрации оффшорных компаний. Связь с информаторами нуждалась в восстановлении, на которое требовались деньги. Средства на это давно перестали поступать в необходимом количестве. Те, которые были, спланированы на совсем другие нужды.

«Не дадут спокойно дачу достроить, ремонт в квартире сделать. А в конце года отзовут. Кадровик уже намекал, что может продлить на шесть месяцев пребывание в Риме, но даром такие подарки не делаются», — разведчик пришел в такое же раздражение, что и посол. Но сказалась привычка — не обсуждать приказы сверху, столь редкая в новое демократическое время. Разведчик взял фотографии, еще раз прочитал депешу и, не говоря ни слова, вышел.

Знакомые фотографы мило улыбались, посоветовав обратиться к самому епископу. Они не знали, кого снимали рядом с Папой. Или не хотели говорить, не получив свои деньги. Епископ согласился встретиться с сотрудником посольства, функции которого он хорошо знал, но отложил встречу на неопределенное время. Ему интересно было наблюдать за действиями Москвы.

 Однако служба безопасности докладывала о пассивном поведении русских дипломатов. Казалось, они потеряли интерес к бывшему пастору, который еще проживал под негласным наблюдением в отеле. Записи разговоров в его номере всегда оканчивались одинаково.

— Долгое воздержание пагубно сказывается на крепости веры, — сделал для себя неутешительный вывод епископ.

Состоявшаяся беседа с разведчиком разочаровала обе стороны. Полной ясности относительно истинных намерений Николая не появилось ни у кого. Вечером старый работник посольства писал шифровку о непонятной игре, затеянной Ватиканом, в которой активно участвует пастор — культурист, якобы оставивший свой сан. Имя его можно считать установленным, но частое появление возле президента не должно считаться случайным. «Намерения церкви пока не определены», — так заканчивался составленный документ.