Работы по возвращению к нормальной жизни бенгальского порта Читтагонг 12-й Экспедиции особого назначения (ЭОН-12) в Бангладеш стартовали 2 апреля 1972 года под руководством первого заместителя начальника Аварийно-спасательной службы ВМФ СССР контр-адмирала Сергея Зуенко. Итоги её деятельности были впечатляющими. В рекордно короткие сроки, всего за 26 месяцев, было протралено 1002 квадратные мили акватории порта, возвращено в строй 12 причалов, поднято со дна 26 судов общим водоизмещением 100 тысяч тонн. Хотя, по расчётам западных экспертов, такой объём работ можно было выполнить не ранее чем за 4,5–5 лет.
Причиной отправки в Бангладеш советской экспедиции послужили следующие события. После многолетней борьбы за свою независимость бенгальский народ восточного Пакистана 17 марта 1971 года провозгласил образование своего государства Бангладеш. Но ещё долгие месяцы бенгальцам пришлось вести войну за свою независимость, в результате которой погибли сотни тысяч человек, были разрушены города, промышленность. В первые месяцы после обретения суверенитета республика столкнулась с разрухой, развалом экономики и бедственным положением населения. В разгромленном состоянии находилась главная гавань страны – порт Читтагонг, через который в Бангладеш поступал почти весь импорт продовольствия. Водные пути к этому порту были заминированы…
В феврале 1972 года первый президент и премьер-министр Бангладеш Маджибур Рахман обратился к руководству нашей страны с просьбой о помощи по восстановлению судоходства в Читтагонге. В результате советско-бангладешских переговоров 22 марта 1972 года было заключено межправительственное соглашение об оказании безвозмездной помощи Бангладеш в восстановлении нормальных условий навигации в морских портах страны. Миссия по разминированию Читтагонга и расчистке подходов к нему носила мирный, восстановительный характер. Но исполнение её в силу специфики предстоящих работ по ликвидации минной опасности руководством нашей страны было поручено Военно-Морскому Флоту.
Начальником вновь образованного соединения советского ВМФ для отправки в Бангладеш, получившего наименование 12-й Экспедиции особого назначения, был назначен контр-адмирал Сергей Зуенко. И это был дотойный выбор. Сергей Павлович пользовался заслуженным авторитетом у Главного командования ВМФ как опытный флотский командир, крупный специалист по организации и проведению аварийно-спасательных операций. О чём красноречиво свидетельствует послужной список Сергея Павловича Зуенко, который после окончания в 1940 году ТОВВМУ имени С.О. Макарова более 20 лет отдал службе на Тихоокеанском флоте, где прошёл все ступени должностного роста от штурмана до начальника штаба бригады кораблей. За участие в Великой Отечественной войне был награждён орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени. После окончания в 1958 году Военно-морской академии Зуев командовал корабельным соединением на ЧФ, затем руководил аварийно-спасательной службой Северного флота. Позже Сергей Павлович был назначен первым заместителем начальника Вспомогательного флота и Аварийно-спасательной службы ВМФ СССР. С этой должности и был командирован во Владивосток для оперативного формирования экспедиции ЭОН-12.
…В 1982 году, уже после завершения спасательной операции в Бангладеш, контр-адмирал Зуенко по приглашению читтагонгцев, бывших участников ЭОН-12, прилетел во Владивосток. В санатории Минобороны «Океанский» (Приморский край), где отдыхал Сергей Павлович, состоялась его встреча с бывшими членами экспедиции – командирами тральщиков, капитанами судов, водолазами. В кругу своих бывших подчинённых и соратников Зуенко проанализировал наиболее важные моменты совместной работы по возращению к жизни крупнейшего порта Бангладеш. Автору этих строк, побывавшему на той встрече, удалось сохранить блокнот с записями высказаний Сергея Павловича о ходе экспедиции ЭОН-12…
По свидетельству контр-адмирала Зуенко, порт Читтагонг в апреле 1972 года производил удручающее впечатление: развороченные настилы, металлические остовы сгоревших пакгаузов, двенадцать из восемнадцати причалов – в разрушенном состоянии, акватория напичкана минами. А в гавани покоились 40 затопленных судов, парализовавших движение морского транспорта.
В состав экспедиции особого назначения ЭОН-12 первоначально входило семнадцать кораблей и судов Тихоокеанского флота: тральщики, гидрографический промерный бот, водолазные катера и другие.
«Деятельность экспедиции ВМФ в Бангладеш пришлась не по вкусу некоторым зарубежным кругам, – говорил контр-адмирал Зуенко. – На Западе в прессе была поднята шумиха о том, что якобы в Читтагонге идёт строительство советской военной базы. Чтобы опровергнуть этот миф, – рассказывал Зуенко, – мне пришлось организовать пресс-конференцию в порту Читтагонга с приглашением западных журналистов. После этого в США в издании «Лос-Анджелес таймс» вышла статья Вильяма Драмонда «Таинственная» роль русских в Бангладеш», в которой журналист честно признал, что советская АСС в Читтагонге выполняет задачи чётко по своему предназначению, то есть по разминированию и расчистке акватории от завалов, и о создании там ВМБ нет и речи».
«Конечно, с прибытием мощных плакранов работы получили хорошее ускорение, – продолжал далее Сергей Павлович. – Ну а в самом начале экспедиции военным морякам постоянно приходилось преодолевать череду трудностей. Главной из них являлась минная угроза. С целью её устранения я поставил задачу перед противоминными кораблями по очистке от «рогатой смерти» прилегающей к порту акватории залива и устья реки Карнапхули площадью более 1000 квадратных миль».
Выполнение этой задачи осложнялось сильными течениями, малыми глубинами, сложным рельефом дна. Из-за высокой скорости воды старые якорные мины оказались разбросанными по всей гавани. Поэтому при тралении экипажи наших рейдовых тральщиков старались не пропустить мимо тралов ни одного квадратного метра акватории. Днём и ночью утюжили фарватер «пахари моря». И уже 21 октября 1972 года (на два месяца раньше срока) разминирование акватории площадью 1002 квадратные мили было завершено и водный район был открыт для судоходства.
Миссия по разминированию Читтагонга и расчистке подходов к нему носила мирный, восстановительный характер. Но исполнение её в силу специфики предстоящих работ по ликвидации минной опасности руководством нашей страны было поручено Военно-Морскому Флоту
В ходе встречи с ветеранами Бангладеш Сергей Павлович с похвалой отозвался и о высоком профессионализме флагманского минёра капитана 2 ранга Евгения Хорошуна, командира дивизиона тральщиков капитана 2 ранга Виктор Коростелёва, командира РТЩ-1221 старшего мичмана Михаила Осадчего…
Устранение минной угрозы позволило приступить к выполнению задач по судоподъёму. И первым делом нужно было точно определить местонахождение затопленных в гавани кораблей с использованием водолазов. Но действия флотских «ихтиандров» осложнялись частыми и высокими (до четырёх метров) приливо-отливными течениями, практически нулевой видимостью под водой из-за её замутнённости, а также сильной засорённости дна придонным илом. Всё это усугублялось непривычно жарким климатом. Затрудняло работы и мощное течение реки со скоростью до 16 км в час, тогда как допустимая быстрота на стремнине, при которой водолаз может работать, составляет 4,5 км в час.
Решение этих проблем потребовало новаторского подхода к организации работы водолазов. Огромная заслуга в этом принадлежала главному специалисту ВМФ СССР по судоподъёмным работам, а по совместительству заместителю начальника экспедиции капитану 1 ранга Юрию Сенатскому. Под его руководством были разработаны инструкции, в соответствии с которыми водолазам в условиях предельной замутнённости воды предписывалось действовать крайне осторожно, на ощупь исследовать борта судов. Юрий Константинович лично обучал ребят ориентированию под водой в завалах судовых конструкций. С целью обеспечения безопасности подводных работ был также разработан график спусков в моменты смены приливов и отливов, когда скорость течения приближается к нулю.
В результате проведения водолазной разведки руководитель экспедиции получил точную картину расположения затопленных судов, что и позволило разработать чёткий план-график дальнейших спасательных работ. Затонувшие суда с относительно небольшими повреждениями латались прямо под водой. Слежавшийся внутри корпуса ил размывали мощной струёй воды, а затем вытягивали грунтососом. Затем аварийное судно с помощью кранов или понтонов майнали на поверхность и буксировали в пункт разделки судов. Масштаб работ был огромным. Например, изнутри только одного затопленного судна «Сурьма» перед его подъёмом было откачано 27 тысяч тонн взвесей!
К сожалению, не всё, что лежало на дне, можно было поднять таким способом. Порой приходилось разделывать корпуса на части при помощи электрокислородных резаков или небольшими зарядами взрывчатки, а также… якорными цепями, когда в корпусе затопленного судна проделывались отверстия, в которые протягивались якорные цепи. Концы цепей заводились на два крана, подавалась нагрузка, и в результате цепь, словно пила, резала металл корабельного корпуса.
Уже через три недели после начала работ в Читтагонге двенадцать причалов стали принимать корабли. К августу 1972-го фарватер был расширен до 30 кабельтовых (почти 5,6 км). Но это было только начало. Работа экспедиции, по свидетельству контр-адмирала Зуенко, пошла ещё веселее, после того как в январе 1973 года с ЧФ прибыл плавкран «Черноморец-13» грузоподъёмностью 100 тонн, а в ноябре 1973 года подоспели ещё два плавучих крана, способных поднимать 800-тонные грузы. Наличие такой могучей техники, а также достигнутое мастерство личного состава и слаженность в работе помогли досрочно, всего за два года и два месяца, успешно решить задачи экспедиции.
Пример успешного восстановления навигации в Бенгальском заливе силами ВМФ нашей страны побудил и другие развивающиеся страны в экстремальных для них ситуациях апеллировать к СССР. Так было в 1974 году, когда Отдельный отряд траления нашего ВМФ по просьбе египетской стороны с июня 1974 по октябрь 1975 года успешно выполнил задачу по расчистке от мин Суэцкого канала.
…Почти 50 лет отделяют нас от начала работы ОЭН-12 по оказанию помощи братскому народу Бангладеш. Да, почти полстолетия не шутка. Не так уж много среди 800 бывших участников экспедиции ЭОН-12 осталось тех, кто ныне пребывает в добром здравии. В основном это бывшие старшины и матросы, которым во время служебной деятельности в Читтагонге было по 19–20 лет. Теперь им уже около 70 лет. Одним из бывших активных участников ЭОН-12 является и Сергей Ларин 1953 года рождения, ныне проживающий в Калининграде. Полтора года службы на бенгальской земле стали заметной вехой в его биографии.
Редакция «Красной звезды» по телефону связалась с Лариным и попросила его поделиться воспоминаниями о тех событиях. Сергей охотно согласился рассказать о перипетиях той нелёгкой командировки в Читтагонг.
– Я был призван в ноябре 1971 года. Осенью 1972 года, когда проходил службу по специальности радиотелеграфиста в одной из частей Севастопольского гарнизона, мне было предложено принять участие в экспедиции по судоподъёму в Бангладеш, – вспоминает Ларин.
Необходимо отметить, что отбор матросов и старшин срочной службы для участия в работах ЭОН-12 был очень строгим. Как правило, в Читтагонг откомандировывались только комсомольцы, отличники ВМФ, имеющие образование не ниже среднего, высокую классную квалификацию, то есть ребята, которые по моральным и деловым качествам могли достойно представлять нашу державу за рубежом. Матрос Ларин полностью отвечал этим критериям. Сергей был включён в состав экипажа плавкрана «Черноморец-13». В октябре 1972 года начался переход группы судов в составе этого плавкрана и двух буксиров из ЧФ через Средиземку и два океана вокруг Африки в Читтагонг, который завершился в январе 1973-го.
Если на переходе матрос Ларин исполнял обязанности радиста, то по прибытии в Бангладеш его перевели в судоподъёмную партию.
– Труд судоподъёмника требовал особой сноровки и осторожности, ведь резка корпуса чаще всего осуществлялась направленными взрывами, – рассказывает Сергей Ларин. – Корпуса судов были очень скользкими, они, что называется, «играли» под ногами, и можно было запросто сорваться и быть унесённым сильным течением. Конечно, донимала бенгальская жара, ведь столбик термометра зашкаливал за 45, да плюс к этому 100-процентная влажность. Но мы стойко переносили все трудности и тяготы, потому что знали: выполняем интернациональный долг, помогаем молодой республике строить счастливую жизнь.
После досрочного выполнения в июне 1974 года задачи по восстановлению жизнедеятельности порта Читтагонг личный состав экспедиции на судне «Хабаровск» совершил переход во Владивосток, где был торжественно встречен командованием флота, общественностью города.
Дальнейшую свою жизнь старший матрос Ларин связал с офицерской службой. Он поступил в Львовское ВВПУ на факультет культурно-просветительской работы, после окончания которого получил распределение на Северный флот. Ларин успешно реализовал свой талант организатора в должности начальника базового матросского клуба, позже возглавил Дом офицеров флота в Мурманске и закончил службу в 1998 году там же, на Севере, в звании капитана 2 ранга.
Помощь СССР Народной Республике Бангладеш до сих пор в этой стране оценивают как исключительно важную поддержку, которая спасла её обескровленную экономику от угрозы полного развала и предотвратила массовый голод. Стоит добавить, что из 800 моряков, героически участвовавших в экспедиции по оказанию помощи бангладешскому народу, на Родину вернулись все, за исключением одного моряка. 13 июля 1973 года при исполнении служебных обязанностей в Бангладеш погиб старший матрос Юрий Викторович Редькин. Он был с почестями похоронен в Читтагонге на мысе Патенга. Место его захоронения со временем стали называть Редькин-Пойнт. Теперь оно находится на территории Бангладешской военно-морской академии, курсанты которой чтят память о герое и следят за состоянием мемориала. Ежегодно в день рождения погибшего советского военмора руководство города и российские дипломаты торжественно возлагают к сооружённому в 1984 году на его могиле обелиску венки.
Шамиль ХАЙРУЛЛИН, «Красная звезда»
Фото автора и из личного архива Сергея Ларина