«Горький – чистейший самоучка, человек, ничем не обязанный школе: он сам образовывал себя с великим трудом в свободное от физической работы время. Он внезапно поднялся из тех народных низов, которые он описывает. Такого рода таланты, не вкусившие классического образования, обладают иногда грубой силой; они как бы облекаются первобытною мощью того народа, который их выслал из своей среды», — пишет Эжен Мельхиор де Вогюэ в книге «Максим Горький как писатель и человек»  (1902), представленной на портале Президентской библиотеки. Героя своего исследования француз ставит в  один ряд с «молодыми варварами» Киплингом и Ницше – все трое наотмашь отрицали идеалы, с таким трудом выработанные предыдущими поколениями.

28 марта 2019 года исполняется 151 год  со дня рождения Максима Горького, по рождению Алексея Максимовича Пешкова (1868 – 1936) —  выдающегося русского прозаика, поэта, драматурга; одного из самых известных в мире русских писателей и мыслителей – об этом свидетельствует огромное число переводов произведений писателя на главные языки мира и пятикратное номинирование  на Нобелевскую премию по литературе.  В обширную электронную коллекцию Президентской библиотеки, посвящённую писателю,  вошли литературные произведения, переписка, его собственные мемуары и воспоминания о нём современников, фотографии М. Горького, материалы, посвященные его памяти, и многое другое.

Максим Горький появился на свет в семье  столяра-краснодеревщика  Максима Пешкова и мещанки Варвары Пешковой  (в девичестве Кашириной). Рано оставшись сиротой и настрадавшись от одиночества, именно дом деда Каширина изобразит впоследствии писатель Максим Горький в повести «Детство» (трилогию  продолжат  книги «В людях» и «Мои университеты»).  Здесь подросток узнает про «свинцовые мерзости жизни» с одной стороны и, с другой, — про врачующую силу доброты. Каширин бедствовал,  не мог совладать с рано повзрослевшим внуком, уличным хулиганом и заводилой, – и не нашёл ничего лучшего, как отдать его, согласно хрестоматийному выражению, «в люди».

Дед сдал Алексея на руки уличному мастеру  для обучения  сапожному делу «в мрачную башмачную торговлю, где несло затхлостью, кожей и ваксой. Молодой Пешков бежал от сапожного мастера и поступил в ученики к чертёжнику, тупому и грубому человеку, с которым он также не поладил. И в мастерской иконописца недолго пробыл. Потом сумел достать себе сытное место поварёнка на пароходе», — читаем  в переводном издании  «М. Горький за границей. кн.1.(М. Горький, критический этюд)» (1902).

«Инстинкт бродяги и суровый ветер нищеты понесли малое семячко вдоль по Волге», — продолжает французский автор Эжен Мельхиор де Вогюэ в упоминавшейся выше книге. И далее: «одинокий отрок приник к великой реке, ставшей его матерью и кормилицей; она была   величественной и дикой, свободной и печальной, готеприимно принимающей всех, лишённых очага, подвижное жилище бунтовщиков, путь, на котором люди ускользают от ярма закона».

На пароходе Алексей находит неожиданного наставника, повара Михаила Смураго. «Этот старый унтер-офицер, колосс удивительной силы и очень сварливый человек, имел страсть к чтению. У него был ветхий сундук, полный книг: то была смешанная библиотека, в которой Гоголь и Некрасов занимали место наравне с житиями святых, Камнем веры, народными романами и отрывками из русской истории». Эта первая встреча со столь своеобразной библиотекой  перевернула жизнь Алексея.

«До повара терпеть не мог книг и всякой печатной бумаги. А теперь все его духовные силы пробудились. Он поехал в Казань, мечтая об университете, а пришлось за 3 рубля в месяц батрачить на хозяина пекарни».

Чтение стало страстью. А впоследствии подтолкнуло и к писательству. Творческому наследию прозаика  посвящён отдельный раздел коллекции Президентской библиотеки. Здесь собраны электронные копии его произведений, в том числе раритетные прижизненные издания, периодические издания конца XIX – начала XX века, где печатался Горький. Кроме того, здесь же представлены его статьи и редакторские работы, переписка.

Отдельного внимания заслуживают воспоминания самого Максима Горького. Они рисуют нам живые портреты многих его знаменитых современников, среди которых А. П. Чехов, Л. Н. Андреев, В. И. Ленин, Л. Н.Толстой. В воспоминаниях Дм. Семеновского  «А. М. Горький. Письма и встречи» (1938) приводится очень точное наблюдение за Леонидом Андреевым: «Ему было почти недоступно наслаждение ночной подвижнической работой в тишине и одиночестве над белым чистым листом бумаги; он плохо ценил радость покрывать этот лист узором слов. Сам Горький хорошо знал эту радость».

С тех пор, как в сентябре 1892 года в газете «Кавказ» (Тифлис) был напечатан первый рассказ Горького «Макар Чудра», читательское внимание сопровождало писателя-самоучку. Да и можно ли забыть такой, скажем, образ, с которым знакомит журнал  «Жизнь для всех. Г. 7 1916, № 7»:  «Изношенный, издёрганный Губин напоминал бездомную собаку: забежала она в чужую улицу, окружили её сильные псы, она боится их, присела на задние ноги, метет хвостом пыль и, оскалив зубы, визжит, лает, не то пытаясь испугать врагов, не то пытаясь подластиться к ним…».

В начале XX века писатель решил попробовать себя в  драматургии.  Создаёт пьесы «На дне», «Егор Булычёв и другие»,  «Дачники», «Васса Железнова» — они с успехом идут не только в России, но и в Европе. Алексей Максимович приступает к воплощению замысла «Жизнь Клима Самгина», работа над романом  продолжается в течение 11 лет, и уже первые квалифицированные читатели относят его к категории интеллектуального чтива.

Как пишет Е. Порицкий в  переводе с немецкого  в издании «М. Горький за границей. кн.1.(М. Горький, критический этюд)»: «В нашу эпоху сбивчивых метафизических бредней нарождается здоровый гений, разбивает все наши шаткие идеалы, которые ищут туманной точки опоры в мистических мирах и указывает нам всем на жизнь, которая неказиста и груба.  Нас внезапно спугнули в нашем благодушном покое, в нашей склонности к идиллии и втянули в ураган жизни. Перед нами рисуются картины, вызывающие чувство жгучего стыда и вселяющие в нас желание образовать новые, более достойные человеческого существования формы. 

Гнев, ненависть, мужество, стыд, отвращение и, наконец, злое отчаяние – вот рычаги, которыми Максим Горький хотел бы разрушить всё гнилое и устаревшее, глупое и низкое, существующее в жизни». 

Корконосенко Наталья Федоровна

Источник: Президентская библиотека