(Из книги «Кроты ГРУ в НАТО» Часть 2, Глава 4)

Распределение Любимов получил в разведуправление Во­енно-морского флота. Встретили в разведке выпускников кур­сов хорошо, но никуда не назначили. Уже через неделю-дру­гую Любимов разобрался в обстановке. Особенно никто не распространялся, но в коридорах Главного морского штаба чувствовалась напряженная обстановка: ходили упорные слу­хи о реформировании ВМФ. Говорили о слиянии Министерст­ва обороны и Военно-морского ведомства.

В марте 1953-го умер Сталин, и вновь все затихло, затор­мозилось. Кто будет у власти, кто станет командовать флотом? На эти вопросы пока ответов не было.

Наконец произошло объединение ведомств, и в составе группы военно-морских офицеров старшего лейтенанта Виктора Любимова откомандировали в Главное разведуправление Генерального штаба. Группа, надо сказать, была весь­ма талантливая. Василий Соловьев, Владимир Молчанов ста­ли впоследствии адмиралами, начальниками управлений ГРУ, а Владимир Ващенко— даже заместителем начальника воен­ной разведки.

Любимов среди них был самым молодым, как говорят, не ню­хавшим пороха. Но он не унывал. Терпеливо ждал, когда уляжет­ся реформационная неразбериха и для него найдется место.

На высших академических курсах по агентурной работе им давали лишь азы, готовили больше как командиров раз­ведывательно-диверсионных групп, и поэтому Любимов был внутренне готов отправиться на любой флот в состав разведуправления.

Однако и тут жизнь распорядилась по-своему. Освободи­лась должность в аппарате военно-морского атташе в Вашинг­тоне, и Любимов был туда рекомендован. Должность эта была невысокой, если не сказать больше — самой низкой в аппара­те атташе. По-английски она звучала как «доркипер», то есть открыватель дверей, а по-нашему — курьер охраны.

Легендировался Любимов под человека сугубо штатского, моряка торгового флота, который в войну ходил на сухогру­зах по Каспию. Это во многом соответствовало действительно­сти: знал он и сухогрузы, и Каспий, и иранские порты, и наши Красноводск, Баку, Астрахань. Ну а скромная должность курь­ера охраны в какой-то мере «защищала» от излишне присталь­ного внимания американской контрразведки.

Итак, США, Вашингтон… Комиссия ГРУ утвердила канди­датуру Любимова.

Штатской одежды в то трудное послевоенное время у старшего лейтенанта, разумеется, не было. Экипировали его как могли. В основном со складов Главного разведуправления: костюм, пальто, шляпа. Правда, потом не забыли вычесть стои­мость одежды из лейтенантской зарплаты.

Старшего сына, которому было 5 лет, рекомендовали ос­тавить в Советском Союзе. И поскольку отец Любимова был тя­жело болен, решили завезти сына по дороге в Питер, к роди­телям жены. Маленькую дочь, которой исполнился всего год, взяли с собой.

Оформили паспорта, билеты и двинули из Москвы в Ле­нинград. Денька на два задержались — в Питере погостили — и на теплоходе «Белый остров» отчалили в Лондон.

То была незабываемая поездка, в сущности их первое зна­комство с миром. Потом с годами они объедут, почитай, всю Европу, будут работать во Франции, в Голландии, в Германии, но тогда, на борту теплохода, молодой советский разведчик Виктор Любимов и его жена и мечтать не смели о подобном будущем.

Они были молоды, позади осталась страшная война, го­лод, а впереди — неведомая Америка.

Теплоход сделал остановку в Хельсинки, и они успели кое-что увидеть, проехаться по городу. Потом был заход в Сток­гольм и, наконец, в Лондон.

Правда, «Белый остров» приходил в Лондон уже накану­не отплытия лайнера британского пассажирского флота «Куин Мэри» из Саутгемптона. А до него еще надо было добраться. Поэтому времени на знакомство с Лондоном не было. Ну раз­ве что короткая прогулка по вечернему городу, ночь в гости­нице, а утром традиционный английский завтрак — яичница с беконом и чай. Кстати говоря, по русским понятиям, чаек был слабоват… И снова в путь. Поездом на юг Англии, в порт Саутгемптон.

Любимов моряк, флотский офицер, повидал немало ко­раблей, но о «Куин Мери»— разговор особый: многопалуб­ный теплоход, с бассейном, удобная комфортабельная каюта на троих. Даже для их маленькой дочери была отдельная по­стель. После разбитого, голодного Севастополя, послевоенной Москвы шикарный морской лайнер казался сказкой. Обедали в ресторане, где в большом меню было записано по несколь­ко блюд на закуску, на первое, второе, десерт. Несмотря на хо­рошее знание английского (а именно так их оценивали на Выс­ших академических курсах), Любимов с трудом разбирался в этом многообразии блюд. Особенно нервничала жена: что же заказать, дабы не попасть впросак?

Погода во время плавания стояла ненастная, нередко штормило, но при подходе к Нью-Йорку все успокоилось. Был хорошо виден город, статуя Свободы, небоскребы Манхэттена. Пассажиры высыпали на верхнюю палубу и смотрели во все глаза. Среди них была и супружеская пара Любимовых.

По совету друзей из Москвы они прихватили с собой рус­ские деликатесы: буханку черного хлеба, селедку, палочку коп­ченой колбасы.

На таможне колбасу отобрали, а вот хлеб и селедку не об­наружили. Хотя в ту минуту селедка уже не очень волновала Виктора Любимова. Он думал о другом: как добраться от Нью-Йорка до Вашингтона. Кое-какие карманные деньги у него были, но где вокзал, как до него добраться, сколько стоит би­лет? Словом, десятки безответных вопросов.

Пройдя таможенный и паспортный контроль, Любимов нашел укромное местечко, оставил жену и дочь и уже решил пройтись по морскому вокзалу, так сказать, на разведку, как в эту же минуту его окликнули. На чистейшем русском языке: «Виктор Андреевич, здравствуйте».

Перед ним стоял высокий, статный человек вполне аме­риканской наружности. Приветствие на родном языке совсем не обрадовало. Тем более, он никак не ожидал, что его будут встречать.

— С кем имею честь, простите?

Человек тепло улыбнулся и протянул руку. «Амосов Игорь Александрович, старший помощник военно-морского атташе». Отлегло от сердца. Его встречали. Фамилии сотрудников аппа­рата атташе он выучил еще в Москве. И Амосов был ему зна­ком, хоть и заочно.

Забрали супругу, дочь, чемоданы. У Амосова— машина. Погрузились, и первым делам — на вокзал. Игорь Александро­вич сам купил билеты и этим же вечером уехал в Вашингтон.

Поселились в доме у военно-морского атташе капита­на 1-го ранга Фаворова. Он и его жена жили одни, без детей. Места в доме для размещения Любимовых на некоторое вре­мя было предостаточно.

Разместили вещи, уложили спать маленькую дочь и вы­шли прогуляться.

В этот вечер в Вашингтоне выпал первый снег. Виктор и Валентина Любимовы запомнили его на всю жизнь.

Тихий, несмелый, он падал на асфальт, на плечи прохожих, на ресницы жены.

На душе было тепло и спокойно. Военный разведчик Вик­тор Любимов еще не подозревал, сколько тревог и волнений у него впереди. Но все они будут потом. А сейчас он был по-на­стоящему счастлив.

Первый снег… Первые шаги по вашингтонским улицам. По большому счету, первый день работы в разведке.

Михаил Болтунов

Продолжение читайте в печатном издании книги.