У русского поэта Владимира Силкина песенные крылья. Не случайно на его стихи написано более полутысячи песен.
И стихи родниковой криничной чистоты могут быть только у такого русского поэта. Он умеет вглядываться и вслушиваться в родную природу. И она у него поёт птичьей трелью и свистом, шелестом и шорохом листвы. «Слушаю полночью тёмной / Песню летящей листвы».
Он любит её поющую, её звенящую тишину, хотя изведал в своей жизни, что «Тишина – предвестник бед».
Открывает свой лирический мир он естественно, бесхитростно и безыскусно. Это та простота, о которой ещё Борис Пастернак писал: «Есть в опыте больших поэтов / Черты естественности той, / Что невозможно, их изведав, / Не кончить полной немотой»
Ощущение полноты отражённого окружающего мира, русской природы и русского бытия у русского поэта, можно сказать, совершенное. Однако, видно по всему, добиться этого ему было непросто.
Вот он пишет: «И нескончаем этот день, / Где мы не встретили друг друга», – и за этим таится неизмеримая кручина, когда «дольше века длится день».
Сколько стихов написано о соловьях, а он находит свои краски:
Соловьи по зарослям затихли.
Обрели, охрипшие, покой.
Прошлой ночью слушал я не их ли,
Голоса срывавших над рекой?
Тема птиц – одна из любимых тем Владимира Силкина. Птица – образ изначально поэтический. Вот и в стихотворении «Две птицы» эта тема раскрыта по-своему интересно.
Пара недель – и грачи
Сядут берёзам на плечи,
Будет в апрельской ночи
Радость от сбывшейся встречи.
Но возвратятся не все,
Кто-то дорогу не сдюжит.
В лесостепной полосе
Чёрная птица закружит.
А в «Сизом голубе» есть такие строфы:
Сизый голубь пьёт из лужи,
Не живёт зимой в тепле.
Но зачем-то Богу нужен
Этот голубь на земле.
Не умеет голубь злиться,
Хоть и слёзы бьют из глаз.
Вот поди ж ты, просто птица,
А терпенью учит нас.
Обратим внимание, что везде обозначается и открывается второй план – метафизический. Только это делается легко и ненавязчиво, ненадуманно и непритязательно.
В стихотворении «Молитва осенних птиц» эта тема и этот второй план нашли, на мой взгляд, своё кульминационное воплощение.
Птицы, видимо, молятся Богу
На закате осеннего дня,
Чтобы завтра пуститься в дорогу
И на зиму оставить меня.
Понимаю, о чём они просят
В этот сумрачный час небеса,
И дождливая слушает осень
Безутешные их голоса.
Улетает молитва по ветру,
По теченью бездонной листвы.
И они разлетятся по свету
Из горюющих парков Москвы.
Молитвенное обращение к природе – это стало у Владимира Силкина характерной лирической чертой. И всё же молитва – это не панацея от собственных трудностей и бед. Как говорится, на Бога надейся – и сам не плошай. Молитва – это готовность быть с Богом, ибо добро – в приближении к Богу, а зло – в отдалении от Него.
И если в небесном плане господствует метафизика, то в земном измерении царит диалектика, где зло и добро всегда вместе, и это проходит и через душевные страдания. Душа поэта – поле битвы светлых и тёмных сил. И в этой борьбе в душу могут закрасться смятения и смута.
На душе у меня неуютно,
Рвётся с прошлым последняя нить…
Это жизнь. Это сиюминутно.
Ничего уже не изменить.
Однако в этих строчках прочитывается вовсе не пессимистический итог, а умудрённое отношение к жизни. Немало тягот и лишений в этой жизни испытано поэтом, человеком ратной выучки и судьбы, связанной со службой в армии. И сила характера и воли, умение вставать над всеми трудностями – этот фактор становления и развития личности поэта явственно присутствует в его творчестве.
В каждом стихотворении слышится выверенная интонация надёжного во всех отношениях человека, на которого можно положиться и вместе с ним пойти в разведку.
И он – как истинный русский поэт – по жизни и по судьбе привык держать ответ перед людьми, но главное – подготовить себя к ответу перед Богом:
Время предстать перед Богом
Есть у него и меня.
Только осталось немного,
Чтоб посидеть у огня.
На первый взгляд, стихи приходят к поэту бессистемно, как Бог на душу положит. А потом вдруг понимаешь, что всё не случайно, всё упорядочено, как в ясной и чистой душе. И если это стихи о бабочке, то невольно задумываешься над тем, а не бабочкой ли так же вылетит однажды и наша душа, чтобы упорхнуть к Богу.
Откуда бабочка взялась,
Куда порхает?
На всё у Господа есть власть,
Он отдыхает.
Он отдыхает от ветров,
От бурь и зноя,
Он бабочке дарует кров,
Даёт земное.
Лети, безумная, лети,
Маши крылами,
И все грехи нам отпусти,
И будь над нами.
Русский поэт ответственность перед Богом чувствует постоянно, и это заставляет и день, и ночь его душу трудиться. Ведь если нам и предстоит предстать перед Богом, то полномочия эти будут переданы нашей душе.
Только жаль, далеко не всё благополучно и гармонично в нашей земной жизни. Слишком много такой какофонии, что норовит расколоть, сломать и сокрушить русский лад.
Чем прогневили Бога?
Что же мы за страна?
То война и дорога,
То по новой война.
И покой, как у А.Блока, нам только снится. А впрочем, и сны от жизни такой беспокойные, тревожные. И здесь не только за себя, но за всех обидно и больно. За народ, за страну, за державу.
То горим, то батрачим,
То в долгах, как в шелках,
Только всё-таки значим
Мы чего-то в веках.
Сколько написано у нас стихов и песен, воспевающих русское поле! А у Владимира Силкина свой взгляд на современное русское поле в одноименном стихотворении:
Кто-то сглазил тебя, обездолил,
И царевич твой сбился с пути.
Хлеборобное русское поле,
Как же вышло, что ты не в чести?
А ведь сколько полей на Руси пустует, на которых не пашут и не сеют… Будто хозяина у них нет! Истосковалась русская землица по крепким хозяйским рукам. И об этом русскому поэту не смолчать, не пройти мимо, не стараться усовестить русских людей, допустивших жизнь такую нескладную, неладную…
Эх ты, русская наша житуха!
Да откуда такая напасть?
Нету зренья у нас, нету слуха,
Нету сил на земле не пропасть.
Лишают, пьют силу из русского народа-исполина. И пока ещё это удаётся посторонним силам, как в тех народных сказках, потусторонних, где на добрых молодцев-богатырей пёрла и прёт всякая нечисть. Пока ещё приходишь к горьким выводам.
Всё пришло в уныние и прах –
От души до солнечных рубах,
От блестящих некогда идей
До предавших Родину людей.
Впрочем, таких стихов у поэта становится всё меньше. Он старается своим творческим позитивом преодолеть этот негатив, вездесуще бесовский. И у него, как это видно из стихотворения «Заставы», на помощь русскому духу вновь и вновь приходят русские богатыри:
Заставы, заставы, заставы…
Их доблести ратной не счесть.
Хранят нашу русскую славу,
Хранят нашу русскую честь.
И с ними, незримые, вместе
От всякого рода ворья
Хранят наши русские веси
Алёша, Добрыня, Илья.
В победе позитивного мышления и настроя поэту неизменно помогает ретроспективный взгляд на историю своего Отечества, своей малой родины, как в стихотворении «Бойница».
В Стрелецком лесу под Ряжском, на малой родине Владимира Силкина, есть болото Бойница, это название сложилось исторически, отражая реалии Ряжской засечной черты XVI–XVII веков.
То и дело мне стало сниться,
И от этого не уйти,
Что закрыла пути Бойница,
Не даёт татарве пройти.
Тонут в этом болоте кони.
Да, такая под Ряжском гать.
Только Русь моя не утонет,
Будет вечно в лесах стоять.
До последнего будет биться,
Чтобы правнукам не страдать,
И болото нам пригодится,
Чтобы Родину не отдать.
Теперь иные времена. Владимир Силкин пережил не одно такое время – и советское, и перестроечное, и послеперестроечное смутное… Есть ему с чем сравнивать, но с оценками он не спешит, ему присущи глубокие раздумья, а не безапелляционное впадение в крайности.
Память о Великой Отечественной войне тоже служит ему для жизнеутверждающего самовыражения, для позитивной энергетической подачи, передающей людям светлые чувства и мысли. Он стремится к тому, чтобы люди помнили о наших святынях, чтили их, а в них как раз тот небесный сакральный свет, что необходим всем нам для очищения и спасения наших душ.
Обращаясь к фронтовику, павшему в военное лихолетье, поэт мужественно передаёт свою скорбь и как бы проецирует его судьбу на себя.
Две войны у тебя в итоге,
Как ты выжил там, не понять.
Ты на кладбище у дороги
Спишь, и мне тебя не поднять.
Владимир Силкин немало писал о событиях в Приднестровье, на Украине, в Нагорном Карабахе, об афганской и чеченской войнах, издал два «сирийских» сборника «Авиабаза «Хмеймим» и «Русская юла». И в стихотворении «Иные времена» он резонно даёт раздумчивый комментарий:
Не видевшие жизни пишут складно,
Какой должна быть прошлая война.
Стихотворение набирает силу и в завершение его звучит эмоциональный призыв:
Остановитесь вы, пока не поздно,
И не будите лиха никогда.
Вон как в глаза глядят из камня грозно
Вернувшие Европе города.
Чувствуя в себе силы неисчерпаемые, силы, бьющие, как чистая вода в ключе, Владимир Силкин вполне естественно и жизнеутверждающе выражает их в стихотворении «Здорово» и ему подобных стихах:
Всё-таки это здорово,
Когда облака плывут.
Здорово, если с норовом
Люди ещё живут.
Думаю, в мире поровну
Света живёт и тьмы.
Ну и, конечно, здорово,
Что есть на свете мы.
Милая, ну до скорого,
И не сжигай мосты.
Здорово, очень здорово
Знать, что вернёшься ты.
Ты обжигаешь взорами
Небо, меня, цветы…
Всё-таки как же здорово
В мире без пустоты.
Как мы видим здесь, полнотой своего самовыражения поэт старается нивелировать пустоту. А такой пустоты, особенно душевной, на его пути встречается немало – с подвохами и пропастями. И она в его стихах, нередко даёт о себе знать как в стихотворении «Любовные цепи»: «Но тревожит любовная рана /
Опустевшую душу мою».
Ничего. Зарубцуется это,
Нет цепей на земле тяжелей,
Чем безумная память поэта
По любви безвозвратной своей.
Или вот ещё: «Сквозь её пробивные глаза / В пустоту беспросветную вышел». Что ж, по такой женщине чуть-чуть погрустишь, да перестанешь…
Жить в пустоте невозможно. Природа не терпит пустот, а душа человеческая тем паче. Душа гибнет от пустоты, и душевные муки бывают нестерпимее физических.
Слава Богу, в писательской Мекке – в этом намоленном месте есть у поэта источник вдохновения, словно кастальский ключ, и в стихотворении «Ночь в Переделкино» он его обозначает «в предчувствии лучших дней»:
И луне в эту ночь не спится,
Стынет в Сетуни до утра,
И кричит среди ночи птица
Вся из лунного серебра.
Это осень, и всё тут просто –
Есть предчувствие лучших дней,
И под небом со звёздным просом
Всё отчётливей, всё ясней.
Гений места у русского поэта проявляется там, где преобладает русский духовный космос, выраженный в культурном контексте. Вот так, например, как в лирических стихах о Коломенском:
Озябшая от сквозняка,
Меня Коломенским вела ты,
Неспешным шагом сквозь века
К реке, в Полковничьи палаты.
Над куполами зрела Русь
И прорастала чистым снегом,
И обрывалась в сердце грусть
Твоим неповторимым смехом.
И «В родной деревне», в каком бы запустении ни были нынче российские деревни, вдохновение не изменяет русскому поэту и надиктовывает проникновенные лирические строки:
Наготу прикрывая стыдливо,
Собираясь узнать глубину,
Хрупкой девочкой прыгает ива
Золотую стреножить волну.
Детство и юность, проведённые в деревне, заронили яркие впечатления на всю оставшуюся жизнь. Они и теперь окрашивают образы поэта свежими красками, как будто увиденные впервые.
Сирень распустится, дичая,
Уже не будет песен петь,
Печально очи иван-чая
Возьмутся на сирень смотреть.
Не оттуда ли у него и стихотворение «Сердечная трава»? По сути, её он ищет всю свою жизнь. И, похоже, всё-таки её нашёл. Что для него означает эта трава? «Я понимаю, большая удача – / Встретиться в жизни с сердечной травой».
Как, вы не слышали имя такое?
Но, говорят, и поныне жива.
Я как услышал, лишился покоя,
Что есть такая в России трава.
Образ сердца в другом стихотворении («Сердце») тоже приобретает своё яркое необычное образное перевоплощение:
Доверчивым птенцом подслеповатым
Спускалось сердце на руки к тебе.
В этом стихотворении, начавшемся с изумляющего образа, в финале строчки, окрашенные умудрённой грустью:
И только крылья, сломанные крылья
Уже срастить не могут нипочём.
Владимир Силкин в самом расцвете своих творческих сил.
У него вышли одна за другой поэтические книги: в 2019 году –«Зимние яблоки» (стихи разных лет), «Между Хуптой и Рановой», в 2020 году – «Ладья», «Царские кудри» (в серии «101 поэт XXI века»), в 2021 году – «Берег осиянный», «Женщина на остановке» и «Переделкино. Зима».
Поэт выстраивает свой внутренний мир на светлых началах, и умеет дарить людям радость. Вместе с тем в таких стихах, как «Не ройте яму никому», предостерегает от худого, недоброго, бесчеловечного:
Корысть гоните как чуму,
Спешите к храму,
Не ройте яму никому,
Не ройте яму.
Каждому хотелось бы, чтобы его понимало как можно больше людей, и у тебя, и у твоего творчества их было всё больше. Однако искренних друзей не так много в этом мире. Пожалуй, иметь друзей – как иметь талант. Друзей по сотворчеству и того меньше. И когда они уходят от нас навсегда, в иные миры, эти утраты для нас невосполнимы.
Кончается строчка моя,
И чай на столе остывает.
Уходят из жизни друзья,
А много друзей не бывает.
Других заводить не спешу –
Изведал и эту науку.
Последние свечи тушу,
Собрав в опустевшую руку.
Светлой печалью окрашивает русский поэт Владимир Силкин то бытие, которое было суждено ему свыше и которому он, в согласье с совестью своей, всегда стремился соответствовать. Искренние стихи, несомненно, будут ему только прибавлять читателей, почитателей и настоящих друзей.
Новых творческих взлётов русскому поэту!
Олег Дорогань
