Недавние события в Украине свидетельствуют о том, что российское военное командование исчерпало свою способность эффективно реагировать на эскалацию боевых действий на Украине, которая ожидается со дня на день. Приток 300 000 новых солдат за зиму мало что сделал для улучшения боевых действий российских подразделений, а сообщения о появлении российских танков1950-х годов рядом с полем боя подтверждают, что российская техника на исходе. Кампании бомбардировок президента Владимира Путина не сломили Украину. На мой взгляд, становится ясно, что единственный способ, которым он может ответить на эскалацию эскалацией, — это применить ядерное оружие.
Более того, за последние 12 месяцев Путин заложил основу для применения тактического ядерного оружия в Украине. Он устранил внутренние и оперативные барьеры для этого и создал оправдания, сфабрикованные и реальные, чтобы его народ поддержал его. В выступлениях и интервью он привел доводы в пользу того, что Россия подвергается экзистенциальной атаке — ситуации, согласно российской политике, которая оправдывает применение ядерного оружия. Он соответствующим образом перетасовал свое военное руководство, назначив трех генералов, ответственных за применение тактического ядерного оружия, командовать своей “специальной военной операцией” в Украине. У него уже есть тактические причины взорвать ядерное оружие: спасти жизни российских солдат, сократить войну, уничтожить украинские силы. У него также есть стратегические причины: восстановить сдерживающую ценность своего ядерного арсенала и доказать, что он не блефует.
Угрозы Путина включали как стратегическое ядерное оружие, которое может достичь Соединенных Штатов, так и тактическое ядерное оружие, которое, как правило, меньшей взрывной мощности и может быть запущено с меньшего расстояния для удара по Украине. Его угрозы включают упреждающие удары по тем, кто угрожает выживанию России. В отличие от Украины, у США и НАТО есть собственное ядерное оружие для сдерживания российского удара. Но они ясно дали понять, что не будут использовать свое ядерное оружие для защиты Украины. Это делает Украину особенно уязвимой для ядерного нападения.
Многие западные эксперты говорят, что они серьезно относятся к угрозе российского ядерного удара по Украине, но совершают ошибку, утверждая, что шансы невелики. В результате многие официальные лица рассматривают проблему тактического ядерного оружия как серьезную, но не срочную. Ранее в этом месяце директор национальной разведки США Аврил Хейнс заявила на слушаниях в Сенате, что ослабление обычных вооруженных сил Путина сделает его более зависимым от «асимметричных вариантов», включая ядерный потенциал, для сдерживания, но что «очень маловероятно», что Москва применит ядерное оружие в своей войне против Украины. Выступая на том же слушании, директор разведывательного управления министерства обороны, генерал-лейтенант. Скотт Берриер также оценил шансы как «маловероятные».
На самом деле, есть веские доказательства того, что проблема является неотложной, и я утверждаю, что Путин применит тактическое ядерное оружие в своей войне в Украине. Западным лидерам не нужно задаваться вопросом о «красных линиях» Путина в отношении использования ядерного оружия и о том, как избежать их пересечения, поддерживая Украину, на мой взгляд. Путин не ждет оплошности Запада. Он создает условия для применения ядерного оружия в Украине с самого начала войны и готов применить ядерное оружие, когда он решит, скорее всего, в ответ на неспособность его слабеющих вооруженных сил обычными средствами наращивать эскалацию настолько, насколько он пожелает. В этой статье не будет рассматриваться исчерпывающе, что может подтолкнуть Путина к решению, но мы не должны обманывать себя, думая, что можем предотвратить это. Вместо этого мы должны подготовить ответы для нового мира, в котором ядерный джинн выпущен из бутылки.
Растущая зависимость России от ядерного оружия
На протяжении большей части последних 80 лет безопасность России покоилась на двух столпах, относительная прочность которых возрастала и ослабевала — ее обычных сухопутных войсках и ее ядерном оружии. Обычные вооруженные силы использовались для оказания влияния, запугивания и принуждения соседей и противников России подчиниться ее воле. Ядерные силы были предназначены для сдерживания Соединенных Штатов и Запада от военного вмешательства в России и ее предполагаемой зоне влияния. С момента окончания холодной войны обычные вооруженные силы России временами с трудом справлялись со своей долей задач. Чтобы компенсировать это, российским лидерам пришлось полагаться на свои ядерные силы в обоих случаях: стратегическое ядерное оружие для сдерживания Запада и тактическое ядерное оружие для угрозы соседям.
В сегодняшней ситуации один ядерный удар по Украине может сорвать украинскую контратаку с небольшими потерями среди россиян. Для Москвы это соображение настолько же практическое, насколько моральное или имиджевое: крупномасштабная мобилизация в прошлом году и увеличение воинских частей показали, что армия Путина была слишком мала для выполнения своей задачи. Тем не менее, России удалось создать лишь несколько новых батальонов, потому что большая часть нового личного состава и техники пошла на замену потерь в существующих подразделениях. Путину и его военным лидерам не хватает людей и материальных средств, необходимых для достижения его целей.
Российские военные эксперты и эксперты по безопасности годами поощряли эту большую зависимость от ядерного оружия. В 2000 году, отвечая на американские бомбардировки бывшей Югославии, российский эксперт по международным делам и бывший законодатель Алексей Арбатов посоветовал, что Москве следует “усилить свои ядерные силы для сдерживания не только ядерных, но и крупномасштабных обычных атак, подобных тем, что были продемонстрированы на Балканах”.Он предсказал план, который, по некоторым словам, поддержал Путин: “самоубийственная угроза ядерной эскалации, [которая] могла бы стать надежным сдерживающим фактором против полномасштабной агрессии с применением обычных средств на всем театре военных действий, включая крупные наземные боевые действия”.
Путин готовится к ядерному удару
За первые три месяца 2023 года Путин предпринял несколько публичных шагов, чтобы продемонстрировать, что он не блефует по поводу применения ядерного оружия.
В феврале он подписал закон, “приостанавливающий” участие России в Новом договоре о стратегических ядерных вооружениях СНВ. Этот шаг официально положил конец совместным инспекциям американских и российских объектов ядерного оружия и освободил Россию от ограничения количества стратегических ядерных вооружений, несмотря на российские обещания оставаться ограниченными.
В марте Путин объявил, что в этом году он разместит тактическое ядерное оружие в Беларуси, построив для него хранилище, которое должно быть завершено уже в июле. Поскольку Россия уже разместила ракетные комплексы наземного базирования «Искандер», способные нести ядерное оружие, и тысячи военнослужащих в Беларуси, это позволило бы разместить ядерные системы доставки и боеголовки в непосредственной близости друг от друга, значительно сократив время предупреждения об их применении. Путин отметил, что российские инструкторы также будут обучать белорусские силы применению оружия. Аналитик Дмитрий Тренин, бывший директор ныне несуществующего Московского центра Карнеги и советский военный офицер в отставке, заметил, что развертывание в Беларуси “демонстрирует, что конфликт между Россией и Западом перерастает в вооруженное столкновение между Россией и НАТО, и является сигналом Вашингтону о том, что дальнейшее американское / западное участие в военном конфликте на Украине может привести к применению ядерного оружия”.
Путин предпринял эти все более угрожающие шаги, полагая, что НАТО и Запад — в частности, Соединенные Штаты — не слушают его, когда он провозглашает требования России на международной арене. В 2018 году, когда Путин представил ряд новых видов ядерного оружия, он предупредил: “Вы будете слушать нас сейчас!” Четыре года спустя его вторжение в Украину стало тревожным звонком для тех на Западе, кто все еще не слушал.
Однако даже после вторжения некоторые в России, несомненно, опасаются, что угроза ядерного удара начала казаться пустой. Для Путина, чей режим находится в опасности, на мой взгляд, продолжение угрозы тактической ядерной атаки в Украине, не предпринимая этого, несет, возможно, такой же риск, как и ее осуществление. Чтобы напомнить Западу о разрушительной силе ядерного оружия, Путин и его генералы могут решить, что необходимо взорвать такое оружие. Это позволило бы России обострить войну с целью получения своего тактического преимущества и позволило бы Путину доказать, что он не блефует.
Помимо многократных предупреждений Запада о том, что он может применить ядерное оружие, Путин и его руководство шаг за шагом подготовили российский народ к объяснениям, почему он должен применить ядерное оружие.
Среди этих оправданий Путин неоднократно ссылался на сравнения с Соединенными Штатами «что за бестолочь». Объявляя о планах размещения российского ядерного оружия в Беларуси по российскому государственному телевидению, он сказал: «Соединенные Штаты делали это десятилетиями. Они уже давно … разместили свое тактическое ядерное оружие на территории своих союзных стран, стран НАТО, в Европе, в шести государствах. … Мы собираемся сделать то же самое.» Путин также несколько раз ссылался на американские ядерные удары по Хиросиме и Нагасаки и приравнивал цели Америки тогда — спасти жизни солдат и сократить время войны — к целям России сегодня.
Путин также ясно дал понять российскому народу, что все красные линии Москвы в отношении применения ядерного оружия, изложенные в ее официальных документах, были пересечены в конфликте на Украине. К ним относится “агрессия с применением обычных вооружений против Российской Федерации, когда само существование государства находится под угрозой”. Путин неоднократно заявлял, что само выживание России поставлено на карту в нынешней борьбе. На параде в честь Дня Победы в этом месяце он заявил, что “цель Запада — добиться краха и разрушения нашей страны”. Он утверждает, что Крым и другие украинские земли являются российской территорией, что означает, с точки зрения Путина, сражения, которые когда-то происходили на украинской земле, внезапно происходят на российской земле. Еще одна из официально обозначенных Россией красных линий для применения ядерного оружия — “атаки … против важнейших правительственных или военных объектов Российской Федерации, разрушение которых подорвало бы ответные действия ядерных сил ”. Россия заявила, что украинские беспилотники нанесли удар по российским стратегическим ядерным бомбардировщикам на территории России, и что Украина и США несут ответственность за беспилотники запущенные для убийства Путина. Все эти заявления, реальные и сфабрикованные, используются для создания предлога для Путина применить ядерное оружие, когда он решит.
Некоторые западные наблюдатели за российскими военными утверждают, что, поскольку мы пока не видели никакого перемещения ядерного оружия, у нас нет ощутимых признаков намерения его применить. Я не согласен.
Прежде всего, прошлой осенью киевские официальные лица сообщили, что Россия запускала “ядерные крылатые ракеты Х-55” с муляжами боеголовок. Наблюдатели предположили, что эти ракеты, которые предназначены для перевозки только ядерного оружия, были запущены, чтобы подорвать украинскую противовоздушную оборону, «заманив» их на уничтожение Х-55, а не ракет с обычными взрывчатыми веществами. Это утверждение имеет мало смысла: ракеты, даже безоружные, были бы слишком ценны для России, испытывающей нехватку кадров, чтобы использовать их в качестве приманки. Но запуск ракет времен холодной войны с муляжами боеголовок для проверки их надежности и готовности к применению при реальном ядерном ударе был бы хорошей причиной для того, что мы видели.
Еще одним признаком растущей готовности России применить ядерное оружие является самая недавняя смена руководства войной, которая одновременно подчеркивает послание Путина о том, что Россия борется за свое выживание, и ставит у руля тех самых людей, которые отвечают за российское тактическое ядерное оружие. В январе Путин назначил своего начальника Генерального штаба Валерия Герасимова руководить военной операцией в Украине. (Министр обороны Сергей Шойгу сказал, что изменение связано с предстоящим “расширением масштабов задач [войны]”.) Со времен второй мировой войны начальник генерального штаба не командовал военной операцией России. Путин также назначил двух генералов главными заместителями Герасимова на войне, генерал Дж. Олег Салюков, командующий сухопутными войсками России, и генерал. Сергей Суровикин, глава воздушно-космических сил России. Это вызывает еще большую тревогу, поскольку, согласно российской доктрине, начальник генерального штаба и руководители сухопутных и аэрокосмических сил являются тремя офицерами, которые контролируют все применение тактического ядерного оружия в наземных операциях. Путин теперь передал прямой контроль над войной трем старшим офицерам, которые имеют полномочия применять тактическое ядерное оружие, когда он отдаст приказ.
Когда эти события сочетаются с предстоящим размещением тактического ядерного оружия в Беларуси, ближе к Украине, мы больше не можем притворяться, что нет ощутимых признаков намерения.
Триггер для применения ядерного оружия
Учитывая заложенную основу для оправдания тактического ядерного удара по Украине, что спровоцирует решение Путина о запуске? Скорее всего, это будет неспособность российских военных обострить войну обычными средствами, когда этого потребует Путин. Например, если украинское наступление угрожает потерей Крыма или провинций, которые образуют сухопутный мост к нему, Путин потребует эскалации боевых действий, чтобы предотвратить эту потерю. Однако, если обычные силы не смогут успешно ответить, ядерный удар по украинским силам был бы единственным способом эскалации. В ночь, когда Путин незаконно присоединил четыре украинские области к России, он заявил: “Если территориальному единству нашей страны будет угрожать, чтобы защитить Россию и нашу нацию, мы, несомненно, применим все оружие, которое у нас есть. Это не блеф”.
На Путина также оказывается давление с целью эскалации войны со стороны русских националистов. Эти группы поддерживали Путина в его приходе к власти, но теперь открыто выражают свое недовольство ведением войны. Некоторые, как бывший офицер ФСБ Игорь Гиркин, открыто критикуют высшее военное руководство и даже Путина. Эта критика может перерасти в оппозицию, заставляя Путина рассмотреть возможность эскалации войны до того, как его обычные силы будут готовы.
Заявления о том, что Путина отговорили бы от применения ядерного оружия такие важные партнеры, как Китай или Индия, опровергаются опытом, накопленным к настоящему времени в войне. Хотя Путин ценит поддержку других, он не побоялся подвергнуть эту поддержку риску, чтобы получить то, что он хочет.
Ничто из этого не означает, что мы на Западе должны оказывать давление на Украину, чтобы она отказалась от своей цели освободить все захваченные территории. Но это означает, что мы должны предвидеть, что ядерное оружие будет использовано, и соответствующим образом разработать наши возможные ответные меры.
Нормализация ядерного оружия
Как только Россия применит ядерное оружие на Украине, начнутся и распространятся “последствия”. Десятки тысяч украинцев погибнут, будут страдать или иметь дело с последствиями ядерного взрыва. Сотни миллионов европейцев будут готовиться к войне. Но 7 миллиардов других людей по всему миру будут заниматься своими делами, встревоженные, конечно, но физически не затронутые ядерным взрывом в Украине. Этот последний результат российского тактического ядерного удара может в конечном итоге оказаться наиболее опасным для международного порядка. Представление многих людей о ядерном оружии как об оружии, уничтожающем цивилизацию, будет стерто. На ее месте люди будут считать это оружие нормальным и, хотя и трагичным, приемлемым на войне. Просто “пуля побольше”. Именно в этом резко изменившемся контексте Соединенным Штатам придется решить, как реагировать.АВТОР
Кевин Райан
Бригадный генерал в отставке Кевин Райан — старший научный сотрудник Белферовского центра науки и международных отношений Гарвардской школы Кеннеди. Он служил военным атташе США в Москве и заместителем директора по стратегии, планам и политике в штабе армии.