А ведь незадолго до этого в их дома пришли извещения с таким текстом: «Ваш сын Анатолий образцово нес службу, неоднократно поощрялся командованием, являлся примером для всего личного состава части в выполнении своего воинского долга перед Родиной. Но сейчас после длительных и тщательных поисков нам приходится думать, что Анатолий погиб в борьбе со стихией. Командование и личный состав выражают Вам глубокое соболезнование по случаю такого большого горя. Мы верим, что Вы найдете в себе мужество и стойко перенесете эту горестную для всех нас весть» (текст такой «похоронки» доныне хранится у киевлянина Анатолия Крючковского). Что же совершили эти простые парни, если о них заговорил весь мир? По меркам сегодняшнего дня, пожалуй, ничего особенного, разве что отказались от американского гражданства. Но это по сегодняшним меркам. А тогда это был самый настоящий подвиг, подвиг во имя жизни…
49 суток продолжался этот «круиз смерти», извечная борьба человека со стихией. Борьба продолжалась даже тогда, когда из еды ничего не осталось, и в рацион пошли кожаные ремни, голенища сапог, а затем и стельки. Это про них пел песню в стиле «кантри» Владимир Высоцкий:
Взглянули друг другу в глаза,
Когда ел Поплавский гармошку,
Крутая скатилась слеза…
И все эти 49 суток ни один из них не упал духом, не мыслил прекратить мучения, хотя было достаточно лишь одного прыжка за борт. Все эти дни, счет которым не был потерян, они знали и верили, что будут спасены.
Ждали помощи, но и сами не унывали. Поддерживалась дисциплина, ведь на борту был командир — Зиганшин. Когда угомонилась стихия, организовали приготовление пищи. Но уже через несколько дней сократили свой рацион. Одну картофелину, ложку жира в суп на четверых. Кончилась пресная вода. Собрали дождевую. Пили по пять глотков в день. Потом — по три. На 23 февраля, в день, когда их матери получили похоронки, съели последний «суп», хотя два ремня, сваренных в мазутно-отстоенной воде, назвать супом просто невозможно.
Позднее, во время встречи в Москве Асхат Зиганшин сказал: «Дорогие товарищи! Там, в океане, в долгие дни дрейфа никто из нас и не думал, что произошло что-то необычайное. Мы выполняли свой солдатский долг, несли воинскую службу. Мы делали и поступали так, как поступал бы любой советский человек. Нас соединяла крепкая дружба советских солдат. Дружба укрепляла нашу стойкость, помогала переносить все невзгоды, которые неожиданно свалились на нас».
7 марта их обнаружили американские моряки с авианосца «Кирсардж». Подошли к борту потому, что солдаты не могли ухватиться за штормтрапы вертолетов — так ослабли.
Сегодня у части молодежи это вызовет нездоровую усмешку, но тогда советские комсомольцы об ином решении даже и не думали.
Во время одной из многочисленных пресс-конференций в США у юношей спросили: «Кто научил вас мужеству?» Я даже вроде растерялся, вспоминает Крючковский, тогда и не знал, что ответить. А еще один спросил: «Вы молились во время шторма?» Тогда я сказал ему: «Да, мы молились, и даже «священник» у нас свой был, рядовой Иван Федотов. Это он нам рассказал о челюскинцах, об Алексее Маресьеве, Иване Папанине, о героях Брестской крепости. Всех их, о ком он рассказал, мы знали раньше. Но на этот раз и Маресьев, и Папанин вроде стояли рядом с нами на барже и говорили: ?Крепитесь, братки! Ведь вы же советские люди?».
И советские люди, узнав о подвиге четверки отважных, восхищались стойкостью и мужеством обычных парней, детей войны… За океаном воины получили телеграмму от первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева:
Младшему сержанту Зиганшину Асхату Рахимзяновичу, рядовым Поплавскому Филиппу Григорьевичу, Крючковскому Анатолию Федоровичу, Федотову Ивану Ефимовичу
Дорогие товарищи! Мы гордимся и восхищаемся вашим славным подвигом, который представляет собой яркое проявление мужества и силы духа советских людей в борьбе с силами стихии. Ваш героизм, стойкость и выносливость служат примером безупречного выполнения воинского долга.
Своим подвигом, беспримерной отвагой вы приумножили славу нашей Родины, воспитавшей таких мужественных людей, и советский народ по праву гордится своими отважными и верными сынами.
Желаю вам, дорогие соотечественники, доброго здоровья и скорейшего возвращения на Родину.
Н. Хрущев, Москва, Кремль. 16 марта 1960 года
Сегодня с нами только двое из четверки смелых — питерец-ленинградец Зиганшин и киевлянин Крючковский. Прошло пять десятилетий, но пять десятков дней их испытания по-прежнему вызывают неподдельное восхищение, они вошли во всемирную энциклопедию мужества.
Комментарий НА "«Четверо смелых и сильных духом»"