В бухте Броутона на острове Симушир в посёлке Кратерный служил на береговой базе 137-й бригады кораблей охраны водного района Краснознамённого Тихоокеанского флота капитан Лебедев Сергей Константинович.
Должность капитана состояла в том, что он был начальником не только вещевой, но и шкиперской службы. По службе к нему претензии если и были, то не больше, чем к остальным офицерам береговой базы. Но на складе этой службы хранились в бочках из нержавейки почти все запасы островного спирта. Почему почти, потому что спирт для медицинских целей хранился в аптечном складе у самой (!) Остапец Евгении Фёдоровны и доступ к нему был очень ограничен.
Негласно в посёлке соблюдался «сухой закон». То есть пищевой алкоголь, если и появлялся, то только с возвращающимися из отпусков (если смогли довезти) или через ларёчников с заходящих в бухту гражданских судов. И уж совсем иногда пищевой алкоголь привозил магазин «Военторга» и то это было редко, в небольших количествах и расходилось по спискам, утверждённым самим НачПО! Кухонную самодеятельность по производству веселящих напитков оставим за скобками. Так же не в счёт коньяк, которым угощали некоторые капитаны судов офицеров лоцманской группы, после проводки судов в бухту через довольно узкий проход. А так как зависть не самая лучшая черта людских характеров, то руководствуясь соображениями: что охраняешь, то и имеешь, население посёлка стало подозревать, что капитан Лебедев живёт лучше их всех вместе взятых. Так как мог не только выдавать спирт, положенный для обслуживания техники, но и… Хотя сам Лебедев слыл офицером непьющим и примерным семьянином. Слухи росли и становились всё «толще и жирнее». Вплоть до того, что командование бригады в лице капитана второго ранга Юрия Камильевича Мурсалимова и начальника политотдела капитана третьего ранга Мышкова Льва Яковлевича приняло решение создать «могучую» комиссию и эти гнусные слухи или подтвердить или опровергнуть. Председателем комиссии был назначен я, возможно, и потому, что был секретарём парторганизации штаба и политотдела и у меня в то время был единственный в посёлке инженерный калькулятор. По закону «аэрокосмической подлости» день работы комиссии выдался довольно прохладным. Внутри склада и вне его температура воздуха была минус тринадцать градусов, что для той местности случалось не часто. Документацию по выдаче заветного «шила» проверили быстро и по арифметике всё сходилось до грамма. Приступили к замерам наличия продукта. Выставили распечатанную бочку по горизонтали с помощью уровня и подкладок под бочку. Пересчитали внутренний объём бочки с учётом толщины стенок и выпуклостей-катков (!), у всех же инженерное образование. Замерили концентрацию продукта специальным ареометром-поплавком, концентрация оказалась в норме. Убедились с помощью фонарика, что внутри бочки нет посторонних предметов, увеличивающих уровень жидкости. А то всем был известен случай, когда на одном из флотских шкиперских складов мичман взамен отлитого спирта топил в бочке презервативы, наполненные водой. Таким образом, крепость и объём жидкости соответствовал документам, а спирт был отлит на личные нужды шкипера. В нашем случае после замеров и расчётов получилось (о, ужас) некоторая недостача продукта (!). Комиссия уже пыталась изобразить, что не зря поработала, но тут вмешался я. Я предложил посчитать уменьшение объёма продукта в зависимости от его температуры и атмосферного давления. Срочно доставили самый точный термометр, окунули в спирт и получили отсчёт минус 12.8 градуса. Узнали у наших метеорологов действующее атмосферное давление (повышенное на момент замеров). Не сложный пересчёт с учётом коэффициентов сжатия спирта от температуры и давления показал некоторое превышение количества «шила» над документальным обоснованием его выдачи. Теперь всем стало понятно, почему спирт учитывают не по объёму, а по весу — вес от температуры и давления не меняется. На всякий случай взвесили пустую спиртовую бочку из нержавейки и нашу с уже замеренным объёмом спирта. Расхождение в весе было пренебрежимо мало. Но худо-бедно даже при сличении двух методов проверки наличия избыток составил 5.3 килограмма (!), о чём и было доложено командованию. Комиссия в очередной раз поняла, что не зря поработала. Поступило гениальное распоряжение комбрига: акт работы комиссии составить как надо, превышение аккуратно отлить и «честно» разделить между членами комиссии и Лебедевым с учётом интересов руководства. Всё было исполнено пунктуально, и акт работы комиссии я принёс на утверждение к комбригу с двумя бутылками медицинского спирта по 0,75 л., честно обменянного на технический у самого майора медицинской службы Остапец Анатолия Михайловича (у докторов тоже есть техника и её можно обслуживать не медицинским спиртом). Акт был незамедлительно утверждён и «толсто-жирные» слухи о неправомерном расходовании стратегического продукта капитаном Лебедевым были надолго прекращены.
