В тот стылый январский день 1991 года сапёр полицейского управления Вацлав Билицкий возвращался на служебной «Ниве» из города Мост, в окрестностях которого была обнаружена противотанковая мина. Погрузив её в автомобиль, Вацлав с напарником направились к полигону, где мину надлежало обезвредить. Когда проезжали городок Крупка, то услышали звук мощного и близкого взрыва.

V pozdním svátečním odpoledni navštívila naše muzeum vzácná a milá návštěva z pražského hradu. Poznáte ji?

— Václav Bilický (@BilickyVaclav)

— Поворачивай, — велел напарнику капитан Билицкий, сразу определивший место взрыва: советская воинская часть в пригороде Богосудов.

Роковой номер 618

Вацлав Билицкий

Утром 9 января танковый батальон мотострелкового полка готовил технику к предстоящей погрузке на железнодорожные платформы: советские войска покидали Чехословакию. Старший лейтенант Николай Львов проверял в парке системы водонагревателей. Все танки были с полным боекомплектом.

Вдруг из башни стоявшего в боксе Т-72 за номером 618 показалась струйка сизого дыма. Уже потом комиссия, расследовавшая трагедию, выяснит: система пожаротушения не сработала, потому что за пару минут до инцидента механик-водитель танка, обнаружив слабый заряд аккумуляторов, отключил цепь и тем самым непроизвольно вывел из строя систему.

Львов отдал приказ тушить огонь всеми имеющимися средствами, а сам подцепил номер 618 тросом, сел за рычаги другого танка и отбуксировал горевшую машину из бокса. В открытый башенный люк танка стали лить воду из подъехавшей пожарной машины. Вскоре внутри прогремел первый взрыв, пока не очень сильный, но изрядно напугавший пожарный расчёт. Экипаж танка, а также лейтенанты Львов, Чернови Танцура продолжали бороться с огнём, теперь они сыпали внутрь песок.

Через минуту раздался новый взрыв — на этот раз он был такой силы, что башня весом 10 тонн улетела на расстояние 78 метров. На месте бронированной машины осталась лишь груда обломков. Погибли почти все, кто находился рядом: три офицера, 14 солдат и сержантов.

Ещё через несколько минут к воротам воинской части подъехала красная «Нива» с местными номерами.

3 снаряда из 32

Теперь я предоставлю слово бывшему сапёру Вацлаву Билицкому.

— За время своей службы сапёром-криминалистом я не раз встречался со смертью, но тут был случай особый, это я понял сразу. Горела разлитая по земле солярка. Кругом валялись разорванные взрывом тела убитых, стонали раненые, бегали обезумевшие солдаты.

Но очень скоро я понял, что самое страшное ещё впереди. В горевшем танке сдетонировали только три снаряда из 32 имевшихся в наличии. Но теперь могла наступить очередь остальных — они веером лежали на дне неглубокой воронки, и к ним подступал огонь. Если бы взорвались эти снаряды — кумулятивные, осколочные, бронебойные, — то от всей воинской части не осталось бы ничего, да и город пострадал бы. Моя первая мысль была: надо бежать отсюда подальше. Но потом я взял у кого-то лопату и принялся за дело.

Капитан Вацлав Билицкий отогнал подальше от воронки солдат, крикнув, чтобы быстрее обеспечили воду, а сам стал лопатой сдвигать снаряды в горевшую солярку. Сначала я подумал, что ослышался, стал переспрашивать: «В солярку? То есть в самый огонь?» Он подтвердил: да, именно так можно было спасти всех и самого себя. Огонь шёл поверху, внизу температура пока была терпимой, однако счёт отпущенного им времени шёл на секунды. Вскоре подоспели пожарные, они загасили горевшее топливо, потом приступили к тушению пылавших построек танкового парка.

Интересно, что и сами танкисты, и солдаты пожарного расчёта безоговорочно подчинялись незнакомому чеху — такой был тогда у них шок, что никто и не сомневался в полномочиях этого неожиданного человека, единственного из всех, кто знал, что следует сейчас делать.

— Примерно через два часа появились представители военной прокуратуры, — рассказывал мне Вацлав Билицкий. — И мы сообща начали искать причину возгорания. Жители близлежащих домов стали приносить останки танка, патроны, которые разлетелись по всей округе. Обломок брони весом в центнер пролетел сто метров и воткнулся в забор. Эти три сдетонировавших снаряда содержали в себе 240 кг пороха — вот отчего взрыв оказался таким мощным.

Через какое-то время капитану позвонили из МВД: «Тебе тут русские орден дали. Но ты подумай, надо ли брать его из рук оккупантов». Намёк был более чем прозрачный: примешь награду — значит, останешься без работы и без пенсии.

25. let od tragédie, nezapomeneme.

— Václav Bilický (@BilickyVaclav)

Награда не нашла героя

Бывший сапёр Билицкий все эти годы бережно хранит память о советских воинах, спасших ценой своей жизни чехословацкий город. Он живёт теперь в населённом пункте Ральско, в самом центре Чехии: дремучие леса, холмы, сумрачные ущелья. Здесь тоже когда-то стояли наши воинские части, был большой полигон, день и ночь шли стрельбы. Много лет дослужившийся до майора Вацлав занимался очисткой этой обширной территории от неразорвавшихся снарядов, мин, бомб и ракет. А в 2007-м он организовал в своём доме и на прилегающем к дому участке музей пиротехнических средств и мемориал в память погибших солдат. Там, в саду, рядом с цветущей магнолией, стоит малая башня от того взорвавшегося танка. Там он высадил аллею из 17 японских тополей — по числу ребят, что не вернулись домой.

— Кстати, почему японских? — спохватился я, делая фото Вацлава на этой аллее.

— Очень просто. Потому что считается: корни этого дерева уничтожают тротил в почве. А здесь такого добра много.

Музей Вацлава Билицкого уникальный. Там 400 образцов разной пиротехники: от патронов и ручных гранат до ракет класса «воздух — воздух».

— Вот, смотрите, это ракета образца 1951 года, — показывает он. — Ее подвешивали на Миг-17. А теперь гляньте, что в её носовой части, — видите, сколько там электроники! А ведь в 1951-м ещё и телевизоров не было. Или вот другая ракета того же класса, но с тепловизором. Её ваши скопировали у американцев — разведка выкрала, — а потом, в 1964-м, поручили организовать производство в Чехословакии. И мы сделали 170 тысяч таких снарядов.

Бомбы, мины, ракеты, гранаты… Даже в песочнице он сделал из этого смертоносного железа свою инсталляцию — смотришь и думаешь: как же много сил, денег, ресурсов человек тратит на то, чтобы истребить себе подобных. С экспонатами у Вацлава проблем никогда не было: за четверть века в этих лесах обнаружено и уничтожено 50 тысяч артиллерийских снарядов, 500 авиабомб и 100 тысяч ручных гранат.

Спасибо всем, что вы не забыли, спасибо Представительству Обороны Российской Федерации федерации в Ческой республике, благодаря Валерии Коннову.

— Václav Bilický (@BilickyVaclav)

Слава о музее разнеслась так далеко, что к Вацлаву едут со всей Европы. Я смотрел книгу записей гостей, там отметились британцы, французы, немцы. Приезжала супруга чешского президента Земана, были послы, депутаты, политики. Но сам бывший сапёр настаивает на том, что центральная часть его экспозиции посвящена подвигу советских воинов в 1991 г. Недавно с помощью сайта «Одноклассники» он нашёл сестру одного из погибших тогда солдат — рядового Мурата Мамбетова, стал переписываться с ней, получил из Азербайджана копию наградной книжки солдата: посмертно он и его товарищи были удостоены ордена Красной Звезды.

Что же до самого сапёра, то награду он так и не получил. В этом году его пригласили на приём в российское посольство по случаю Дня Победы — пока это единственный знак внимания от нашей страны. Что мешает сейчас восстановить справедливость? Я обращаюсь в Минобороны РФ с ходатайством: найти возможность наградить чешского сапёра Вацлава Билицкого за проявленное им мужество, за ту работу, которую он ведёт по сохранению памяти о героически погибших советских воинах.

«Ваше Слово»