Во время наступления немцев на Москву на одном из участков фронта произошёл прорыв нашей обороны, в который  устремилась  механизированная  колонна (танки  и машины с пехотой). Как вскоре выяснилось, остановить вражескую колонну нечем  —  на её пути больше не оказалось укреплённых рубежей. Принято решение – срочно выбросить десант перед колонной.  С марша  сняли колонну сибиряков, объяснили задачу. Сказали  и   самую   важную   деталь…

 

 

I

Заснеженной дорогой, тяжким пешим маршем,
Чтоб защитить Москву от вражеских полков,
Из сил резерва Ставки, на замену павшим,
К столице направлялся полк сибиряков.

И у аэродрома, под Можайском где-то,
Штабной полковник, комполка вручив пакет,
Снял срочно с марша полк, всех торопя при этом:
«Быстрее, братцы,  –  ни минуты лишней нет!»

И, времени не тратя,  – прямо у дороги
Полукольцом свернул, в тулупах белых, строй,  —
«Всем слышно?» – перед строем разминая ноги,
Заговорил осипшим басом, с хрипотцой.

«Фашист смял оборону, –  он всмотрелся в лица, —
В опасности – Москва… Короткой будет речь:
Пехота, танки – пятьдесят три  единицы,
И рубежей нет больше, чтоб бросок пресечь…

Шоссе… Несутся быстро, без сопротивленья…
Один-единственный возможный вариант
Остановить врага к столице продвиженье —
Воздушный на колонну выбросить десант».

На прозвучавшее: «Пойдут лишь добровольцы…»
Бесшумною лавиной полк шагнул вперёд.
«Не всё сказал я, — выпуская пара кольца,
Закашлял офицер, — теперь о главном, вот:

Любой ценой колонну танков обездвижить,
Сорвать к Москве её стремительный бросок —
Такая вот задача… Ну, ещё бы – выжить…
Здесь, братцы, к сожаленью, — как уж повезёт…»

«Гранат получите — на каждого в достатке,
ПТРД*  дадим, и к ним боекомплект…
Всем – автоматы и патроны… Много… Каски…
…Теперь о главном… Братцы…
…ПАРАШЮТОВ  НЕТ…

Придётся прыгать прямо в снег… без парашютов…
Другого, дорогие, просто нет пути… —
И тихо, будто бы незримому кому-то, —
На бреющем полёте, метров с десяти…»

Всмотрелся пристально в глаза сибирских хлопцев:
«Ну, а теперь прошу, — когда всё взяли в толк, —
Вперёд из строя выйти только добровольцев…» —
И снова сделал шаг в снегу скрипучем полк.

Полковник быстро вновь прошёлся перед строем,
Перчатку снял, со лба внезапный пот смахнул,
Взглянул, как рядом самолёт пронёсся с воем,
И что-то, к горлу подкатившее, сглотнул.

Как хлеб, боеприпасы  разобрали  слёту,
В карманы плотно рассовав боезапас,
Здесь, рядом – у готовых к взлёту самолётов,
Нетерпеливо, нервно проверявших газ.

Счёт на минуты… Вскоре  хлёстко прозвучала
В морозном воздухе команда «По бортам!»,
И хмурый интендант шепнул вослед устало:
«Прошу — живыми, хлопцы!.. Весь свой спирт отдам…»

И «технари», что разных взлётов  до икоты
Уже видали, в этот раз смотрели все —
Как тяжко, под завязку полные, «Дакоты»***,
Разгон берут по вьюжной взлётной полосе.

II

В отсеке вскоре прозвучало: «Мы у цели!»
И злое, с ненавистью: «Прут, как по своей…»
«Дакота» носом клюнула заметно еле,
И выпускающий встал около дверей.

Фашистская колонна, чёрною змеёю,
Ползла сквозь снега вихри на шоссе пустом,
И, со смешком смешавшись, стлался над землёю
Лязг гусениц в морозном мареве густом.

Из снежной замяти, как будто ниоткуда,
Возникли  самолёты, мчась колонне в лоб…
Фашистов  из их победительского  зуда
Швырнуло в тихий пораженческий озноб…

Тягуче двигатели самолётов  выли,
И время будто бы замедлило свой бег…
«Пошёл!»  —  и вереницей (так им объяснили)
Десант ушёл из самолёта в белый снег.

Они шагали в люк без тени промедленья,
Внутри себя лишь скромно Господа моля
О том, чтоб ниспослал своё им снисхожденье
При приземлении  —  зимой тверда земля!

Но, то ль слова тихИ их были от стесненья,
И заглушил их громким рёвом самолёт,
То ль не успел Бог их простое обращенье
Расслышать – слишком краток был к земле полёт.

Десант под леденящий сердце вой моторов,
На поле мёрзлое в сугробы «приземлясь»,
Взрывался матом, чью-то мать склонял в котором,
Присовокупив злую слов нелестных вязь…

И лишь весьма объёмные армейские тулупы,
Да щедрые, зимой суровой той, снегА
Давали шансы им, пусть до безумья скУпы,
Дать бой фашистам и остановить врага…

И не успела над колонной рассосаться
Винтами поднятая снега кутерьма,
В тулупах, — как на фото, — стали проявляться
С гранатами сибиряки… казалось  – тьма.

Огнём нещадным ощетинилась колонна,
Смертельным ливнем вдавливая в снег десант.
И снег ответил яростно, ожесточённо
Из ПТР-ов**…Загорелся первый танк…

Колонна дёрнулась, уткнувшись неуклюже
В преграду, ставшую ей  камнем на пути,
И расползаться стала, словно грязи лужа,
Пытаясь танк подбитый спешно обойти.

Десант воспрянул – пусть мала, но всё ж — удача…
И вспыхнул снова танк, за ним ещё, ещё…
И хоть сибиряки в огне, и том, не плачут —
Но даже им сегодня было горячо.

Движенья отдавались страшной, острой  болью
В суставах выбитых и сломанных ногах,
Но дело по-мужски, в кулак собрав всю волю,
Вершили, сжав оружье намертво в руках.

И поднимались в подмосковном русском поле,
Зубами стиснув смерти липкий, мерзкий страх,
Безбожно матерясь от нетерпимой боли,
Почти что пацаны, с гранатами в руках.

Фашисты в ужасе и панике палили
Из автоматов, чуть ли не в упор, по ним.
Они ж, на жизнь как будто их заговорили,
Шли сквозь огонь, разящий ливень пуль, сквозь  дым.

Сменяя павших, поднимались из кювета,
Непобедимые в решимости своей,
Бойцы, как ангелы возмездья с того света,
Но смертные, увы, как большинство людей…

Пылают танки и машины – их всё больше, —
Дробя колонну на отдельные куски,
Но гибнет, тает в бесконечной злой пороше
Досель невиданный десант… Сибиряки…

Неравны силы… И в новёхоньких  тулупах,
От пуль защиты в чистом поле не найдя,
Десантники, от ран смертельных вскрикнув скупо,
В снег падают…  Навеки в небо уходя…

III

Едва упала тишина на поле боя,
Колонна вражья снова вытянулась в строй, —
Как вновь раздался и повис над головою,
Фашистов в миг приведший в ужас, гулкий вой…

Их  поредевшая колонна, глядя в оба,
Пугливо, крАдучись, продолжила поход,
Боясь, что вновь из придорожного сугроба
С гранатами навстречу смерть её шагнёт.

… Заходят  снова на колонну самолёты…
Из люков снова, будто страшный камнепад,
Стремится в кратком и немыслимом полёте
Отчаянный десант  —  к земле замёрзшей, в ад…

Земля его встречает вновь не хлебом-солью —
Она замерзша, потому и не мила…
И оглушён до слёз жестокой острой болью
Десант… Иным не встать  – такие вот дела…

Ещё густою снежной пеленой объяты,
Они, не мешкая, себя бросают в бой,
В руках бесчувственных  до боли сжав гранаты,
Фашистской  своре преграждая  путь собой…

И, как и прежде, боли муки презирая,
Они, скрипя зубами, в бой молчком идут,
В огне разрывов вместе  с танками сгорая,
Шепнув себе сквозь зубы: «Не пройдут…»

Горят снопами  танки  и  машины,
Да и пехоты вражьей уже скромен счёт…
Фашисты дрогнули, показывая спины –
Прервал десант беспечный их поход.

Заёрзали в сугробах непролазных танки –
Прочь от Москвы, быстрей из-под огня, назад!
Но настигали их десантники-подранки
И мстили за полёгших здесь ребят.

И сквозь пургу косясь в дренажные траншеи,
Огнём их безотчётным — в панике — кроша,
В себя втянув по петлям плачущие шеи,
Бежали немцы,  зверем загнанным дыша.

IV

А в белом поле, чадя смрадно, догорала
(дым от неё, вздымаясь, пачкал облака)
Колонна, ставшая лишь  грудою  металла…
И горсть бойцов вдали — остатки от полка…

Стоять не в силах больше – ноги перебиты —
Они сползли, осели тяжко в рыхлый снег.
И обсуждали со слезою неприкрытой,
Такой ценою завоёванный успех…

Затем, нехитрую устроив перекличку
И подведя под ней печальную черту,
От ветра прятали в ладонях красных спичку,
Прикуривая… И смотрели в пустоту…

Немногословно, звонких слов не тратя даром,
Они друзей негромко поминали — тех,
Кто в этом пал бою, обнявшись с земным шаром,
Кого запеленал в холодный саван снег.

В морозной тишине, не выдержав вдруг, кто-то,
В сердцах отчаянно склоняя чью-то мать,
Взрывался гневно, что сведёт с фашистом счёты
Все разом… И, слезу смахнув, курил опять…

А после перекура, сетуя на ноги,
Расположились цепью – всей длины-то пядь! –
По обе стороны пустующей дороги:
Фашист прорваться вдруг рискнёт опять…

И преданные свято долгу и приказу,
Рубеж свой и не помышляли покидать,
За Родину готовы, не раздумывая  — сразу! –
Коль нужно будет, жизнь бесценную отдать…

Воздушная разведка в штаб шлёт донесенье:
«Колонны нет.  Десант (да!..) знает в деле толк…»

Из штаба приказанье: «Лучших – к награжденью…»

Доклад у комполка короткий: «Лучшие – весь полк…»

А над десантом  —  на морозе, у дороги –
Клубятся тучи, шквальный ветер мнёт снега.
И предстоят им испытанья ещё многи,
Не одолеют пока лютого врага…

Но победить нас?..  Не найдётся такой силы!
Любых захватчиков в России сгинет рать –
Любовь к Отчизне, от рождения бескрылым,
Даёт способность – ради Родины — летать…

 

*          ПТРД – противотанковое ружьё конструкции Дегтярёва
**        ПТР — противотанковое ружьё
***      «Дакота» — военно-транспортный самолёт С-47, созданный на базе пассажирского самолёта DC-3 «Дуглас», выпускавшийся по лицензии в СССР на заводе им.В.Чкалова в Москве  под обозначением Ли-2(Лизунов)

ВЛАДИМИР ПАНФИЛОВ