Все когда-то заканчивается, все когда-то начинается. Отгремел выпуск, пролетел птицей отпуск. Позади остались пять благословенных курсантских лет, когда на плечах не было никакой тяжести, кроме маленьких золоченых якорей. Впереди — серьезная мужская жизнь. Здравствуй Север, здравствуй Флот! Начинаются «мужские игры на свежем воздухе». Примерно так думали мы все, прибывая из отпуска на флоты и получая назначения. На первый взгляд, мы были одинаковыми, но впереди нас ждали разные судьбы. Мы не представляли себе тогда другой жизни, иначе как на службе Отечеству на флоте. Военно-морская служба как форма жизни …

И был среди  таких, как мы, и Семен Геннадьевич Волынский. И это всё о нем!

Семен Волынский получил назначение на тральщик. Штурмана, РТС и механики  воспринимали такие назначения как божью кару за училищные грехи и тройки, а также за все преступления против человечности и нравственности совершенные в детстве.

Но он, выпускник минно-трального факультета самого лучшего в Советском Союзе Высшего военно-морского училища имени Фрунзе, другого назначения и не ждал. Для назначения в НИИ или в военную приемку его родственники по социальному статусу не дотягивали. Да и сам он искренне стремился на корабли.

Флот же он выбрал сам, как отличник учебы и всяческий передовик. И вся интрига для него заключалась лишь в одном: на морской тральщик или на базовый?

Хотелось бы на морской, они в то время ходили далеко, даже в Африку, даже на Кубу! Тем более, что стажировку он проходил на морском тральщике и полюбил эти корабли, заслужил уважение командира корабля и даже комдива.

Но судьба выбросила кубик не той стороной. Выпало на базовый тральщик.

Хотя за Сэма даже просил комдив морских тральщиков, а вот комбриг решил совсем наоборот.

А все потому, что старший лейтенант Александрович, недавно назначенный командиром базового тральщика из числа самых отстающих, остро нуждался в помощнике, как в поддержке для собственных штанов − иначе просто никак!

В то время на сленге базовые тральщики звались «шифоньерами», и «мыльницами». Первые были классическими деревянными, построенными из добротной карельской сосны. На морской волне они отчаянно скрипели и пощелкивали, как старая мебель, но были теплыми и уютными, служили пристанищем для множества крыс и тараканов.

Вторые − поновее, с современным хитрым наборным устройством корпуса из дерева и композитных материалов, с новой поисковой телеаппаратурой и гидроакустической станцией. Служить на них было, конечно,  поинтересней с профессиональной точки зрения..

Жаль, конечно, что с морским пролетел, как баклан над камбузом. Зато сразу же назначили помощником командира! Второй человек на корабле! Это вам не завскладом железобетонных конструкций! Так  Сэм утешал сам себя.

Но, оказалось, и здесь не повезло: корабль перманентно стоял в заводе и лечил свою хроническую болезнь — шахта опускаемого устройства постоянно текла, чтобы с ней не делали, но чинить его, все же пытались, сколь прилежно, столь и безуспешно. Клеили, клеили − всё без толку! Сколько полновесных советских рублей угрохали − сплошная жуть. Это ему наспех поведали просвещенные лейтенанты с других кораблей.

Сэм забрал свой чемодан, оставленный у товарища в каюте и поехал в неведомый город Росту, где среди прочих других, в одном из доков затаился его ПЕРВЫЙ корабль.

На корабле ему обрадовались и навесили на него всё, что можно! В том числе, и все недостачи за последние лет десять. С этим тоже ему предстояло разобраться.

А командир ему сказал:

− Пом! Задача тральщика проста, как инстинкт черепахи: отложил яйца в нужном месте, и тони себе спокойно! С этим ты справишься! − с этими словами Александрович хлопнул на стол целую стопку книг, затем − вторую.  − Вот тебе «Азбука»! Учиться настоящему делу будешь военным образом!  Поэтому, вот тебе первоисточники! И учти: это только секретные. Несекретные подберешь сам.

И, вперед! Рога трубят! Давай-давай! Твое место на ходовом стонет в одиночестве! −  резюмировал командир, спешно собирая в портфель какие-то вещички.

− Остаешься врио Царя! − сказал он, хлопнул дверью каюты и якобы пошел в заводоуправление.

Началась служба корабельная! Сэм сел в своей каюте и задумался. Кроме него, из офицеров на корабле был штурман, который бился насмерть за перевод хотя бы на МПК, так ему тральщики не понравились. Был и  механик, целый капитан-лейтенант. Он был старше всех на корабле, по званию, выпуску и  возрасту. Кстати, а где он сейчас? Командир что-то ничего не сказал о нем!

Как раз в этот момент с вахты раздались призывные звонки. Через некоторое время объявился рассыльный и, переминаясь с ноги на ногу, почесываясь, доложил: − Товарищ лейтенант! Вас к трапу приглашают!

− Меня? − крайне удивился Волынский, но взял фуражку и двинулся на ют. Там уже стоял дежурный по кораблю, старшина, и какие-то заводские работяги. У фальшборта, под ногами лежал какой-то черный тюк.

− Помощник командира! − гордо отрекомендовался Семен

− Мне бы командира!?

− А командира нет!

− Значит − вы-то мне и нужны! Это − ваше? − презрительно глядя на лейтенанта, спросил мужик в белой каске. Сэм уже знал, что в белых касках ходят инженеры и цеховое руководство. А также труженики заводоуправления.

− Что – наше?

− А вот это! − и он указал на тюк. Приглядевшись, Волынский понял, что это тело капитан-лейтенанта в бессознательном состоянии. От него шел густой запах спирта, чеснока и еще черт знает чего.  Этот офицер явно выпил меньше, чем хотелось, но больше, чем ему позволяла его ослабленная нервная система и тощая конструкция тела. И ему, надо думать, последовательно отказали ноги и сознание. Не управлялись − и все! И упал он  без признаков жизни, там где шел. И лежал себе под штабелем изоляционных материалов − чистый «груз -400[1]».

− Да не наше это! − возмущенно прорычал Сэм. Разве мог такой капитан-лейтенант служить на его корабле?

− Наше, наше! − хором закричали дежурный и матросы из БЧ-5, повылезавшие из своих недр как духи из преисподней.

− Ах, вы еще и врать? Я на вас, товарищ лейтенант, завтра докладную подам! Пораспустили тут личный состав! И сами товарищи офицеры напьются в хлам и валяются где попало, как вороны дохлые! − мстительно грозился дядька в белой каске.

С этими словами, ворча себе под нос, работяги сбежали с трапа и пошли по своим делам.

У Волынского отвалилась челюсть, прямо, как аппарель на БДК. Сэм. не нашелся что ответить, и лишь провожая важного гостя взглядом, вслух сказал, оставляя последнее слово за собой:

− На себя посмотрите! Ну и ни хрена себе! Дел еще не принял, но вот, похоже, клизму с патефонными иголками схлопочу за целого капитан лейтенанта! Расту прямо в собственных глазах! − изумился он. Оглядев командира БЧ-5 и его бравых бойцов, он махнул на них рукой: − Тащите тело героя в его каюту! Раздеть и уложить лицом вниз!

Это значит, чтобы не захлебнулся в собственном соку. Такие меры предосторожности Волынский уже знал из рассказов своих старших товарищей.

Сэм сел, закурил сигарету. Он не знал, то ли плакать ему, то ли материться. Остановился на втором варианте и вызвал дежурного. Придется показать, кто в доме хозяин. Заодно и поспрашивать словоохотливого старшину о том, о сем. Он смутно подозревал, что картинка окажется даже более мрачной, чем он успел нарисовать сам себе.

[1] То есть – пьяный до полного изумления (сленг) По аналогии — груз –200 погибший, груз –300 раненный, ну а груз –400 …

Белько Виктор Юрьевич