О чем это говорит? Наверное, о том, что в супруге Степан Осипович хотел видеть прежде всего помощника и единомышленника. Был ли Макаров счастлив в браке?». Макаров не был в браке ни счастливым, ни несчастным. Он был удовлетворен. Жизнь у него складывалась согласно его представлениям о положении мужчины в обществе. У него было все, что он считал самым важным и необходимым: безбрежное море науки и тихая семейная гавань, где можно на время укрыться и согреться душой от жизненных штормов и потрясений. 

Он знает слабости своей жены и понимая, что их уже не исправить, дает наставления по воспитанию дочерей:

«Приучай детей к труду и не говори им ничего такого, что бы могло сделать из них пустых франтих. Пожалуйста, не наряжай очень Олю. Я не хочу, чтобы из нее вышла франтиха, которая будет жертвовать мужем для того, чтобы на балах блистать своей талией. Я надеюсь, что тебе удастся сделать из нее разумную женщину».

Не привыкший с детства к праздному образу жизни, Макаров хотел, чтобы  его дети знали что такое труд и ценили его. 

В феврале 1904 года Макарова на русско-японскую войну провожает вся семья: жена, дочь Александра, которую все называют Диной, и двенадцатилетний сын Вадим. Сын серьезен, дочь в слезах. Серьезен и Степан Осипович. Он вполголоса дает последние указания Капитолине Николаевне. Их суть становится ясной из письма, отправленного адмиралом 19 февраля 1904 года из Харбина: «Я телеграфировал Федору Карловичу (морской министр адмирал Авелан – Н.П.) о выдаче тебе 5400 руб. Получив столько денег, ты прежде всего захочешь подновить туалеты, и таким образом деньги эти быстро исчезнут… Очень прошу тебя быть благоразумной, у нас уже было много примеров, что мы сидели без денег… Теперь неприлично тебе и Дине наряжаться в большие шляпы. Вы гораздо более выиграете, если будете держать себя скромнее. Пожалуйста, еще раз прошу тебя поберечь деньги, имей в виду, что, если ты истратишь 5400 р. или часть их, то я тебе ничего не переведу впоследствии. В первые два месяца с меня будут вычитывать все увеличение жалованья, так как я оставил тебе доверенность на 1200 р. Месяц я не получу здесь береговых почти ни копейки. Только потом начнет кое-что оставаться, но надо приберечь». 

Вняла ли она его просьбам – неизвестно, но то, что по прошествии многих лет тосковала о своем безвременно погибшем муже, совершенно очевидно. В марте 1930 года во французском городе Ментон скончался последний морской министр царского правительства адмирал Иван Константинович Григорович. На отпевании адмирала вместе со многими русскими офицерами присутствовала едва ли не единственная женщина — Капитолина Николаевна Макарова. И вряд ли это была только обычная дань вежливости по отношению к усопшему соотечественнику…

В 1882 году у Макаровых родилась старшая дочь, Ольга. В это время Степан Осипович в должности флаг- офицера отряда шхерных кораблей балтийского флота участвует в перевозке войск из Петербурга и его окрестностей в различные районы финского побережья. Зимой того же года обрабатывает доставленный с Босфора гидрологический материал. Едва закончив одно дело, он тут же принимается за другое. На семью времени нет. В 1888 году в возрасте шести лет Ольга умирает.
В 1886 году родилась вторая дочь – Александра. Макаров отправляется в кругосветное плаванье на корвете «Витязь». Он возвращается в Кронштадт в мае 1889 года, когда дочери исполнилось три года. Ее судьба сложилась благополучно, если считать благополучием пропажу первого мужа и эмиграцию после Октябрьской революции. После гибели Степана Осиповича в 1904 году Александра Степановна была назначена фрейлиной при дворе Николая II, а в 1906 году вышла замуж за ученого – агронома Льва Викторовича Голубева – представителя известной фамилии промышленников и меценатов. Семья Голубевых владела недвижимостью в Петербурге, Брянске и Киеве, имела большое загородное поместье в Пархомовке на территории современной Днепропетровской области. Сам Лев Викторович был человеком незаурядным. Камергер двора Николая II, он мало интересовался жизнью высшего света. Зато имел дипломы Королевской Прусской земледельческой академии, Рейнского Университета, и многих других аграрных заведений.

В Петербурге Александра Степановна с 1906 по 1914 годы жила в доме №10 по Большому проспекту Васильевского острова. Все вокруг знали, что она дочь знаменитого адмирала, и дом, в котором она жила, назывался «макаровским». До 1929 года в этом доме находился бронзовый бюст адмирала Макарова, выполненный немецким скульптором Шлейфером. Бюст этот был свадебным подарком Льва Викторовича Голубева.

Жизнь ее складывалась безоблачно, пока в 1918 году при невыясненных обстоятельствах бесследно не исчез Лев Викторович. Александра Степановна находилась в то время в Швейцарии, где лечила сына Вадима. После пропажи мужа возвращаться в Россию она не решилась, переехала во Францию, где вышла замуж за графа Капниста. Скончалась графиня Капнист в Париже в 1982 году в возрасте девяноста шести лет. Как сложилась судьба ее сына Вадима, сказать трудно, данных об этом нет. Известно только, что и он вместе с матерью и бабкой Капитолиной Николаевной жил во Франции.
Вот как сложилась судьба у сына Степана Осиповича Макарова – Вадима, в честь которого назвала своего сына старшая сестра Александра. Вадим родился в семье военного моряка, и вопрос о выборе профессии перед ним не стоял. В 1906 году он без всякой протекции поступил в Морской корпус. Отсутствие в свое время мужского воспитания в семье сказывалось на усвоении им азов воинского воспитания, но со временем Вадим Макаров стал одним из лучших курсантов корпуса. В 1912 году он заканчивает корпус и в звании корабельного гардемарина отправляется в учебное плаванье на крейсере «Россия». Через полгода был произведен в мичманы и направлен для прохождения службы на крейсер «Адмирал Макаров». Здесь Вадим прослужил четыре года, получил звание лейтенанта и многочисленные знаки отличия за личное мужество. Сохранилось предсмертное письмо С.О. Макарова сыну:

«Дорогой мой сыночек! Это мое первое письмо, посланное именно тебе, а не в отрывках в письмах к маме, как бывало ранее. Ты уже подросток, почти юноша. Но я обращаюсь к тебе с другого конца России, как уже взрослому мужчине. Письмо посылаю своему старому другу в Кронштадт. Он найдет способ передать тебе в руки. Тут идет жестокая война, очень опасная для Родины, хотя и за пределами ее границ. Русский флот, ты знаешь, творил и не такие чудеса, но я чувствую, о чем ты пока никому не скажешь, что нам, и мне в том числе, словно бы мешает — не адмирал Того, нет, а как бы сбоку подталкивают, как бы подкрадываются сзади. Кто? Не знаю! Душа моя в смятенье, чего я никогда не испытывал. Начинаю уже чего-то улавливать, но смутно пока. Вот Верещагин Василий Васильевич что-то пытается объяснить, но сбивчиво, как все художники и поэты… Вот такое у меня настроение, сынок. Но знаешь об этом пока ты один. Молчи, как положено мужчине, но запомни. И еще объясняю тебе, почему адресуюсь помимо нашей любимой мамы. Запомни на всю жизнь: на женщин никогда нельзя перекладывать тяготы нашей мужской доли. Иной болван и трус может заявиться домой чуть ли не в слезах и супруге своей с порога: «Вот на войну посылают вроде. Стоит ли?» Что скажет тут любящая мать, жена, сестра? «Ни за что погибнешь. Ты у нас один. Отклонись уж как-нибудь». По-женски понятно, что с них взять. Но настоящий мужчина должен явиться домой бодрым и сказать: «Ну, дорогая, собирай меня в дорогу. Тут на границе веселое дело предстоит». Она поплачет, соберет тебя и успокоится, положившись на волю Божью. Обнимаю тебя, сынок. Учись старательно. Помогай маме и сестре. Бога бойтесь, царю служите. Твой Макаров — старший».

 

В мае 1912 года младший унтер-офицер Вадим Макаров был произведен в корабельные гардемарины и в числе лучших воспитанников осенью этого же года направился в учебное плавание на крейсере «Россия». Гардемарины посетили острова Мадейру, Канарские, Виргинские и Антильские. Плавание продолжалось более полугода. И на борту крейсера в октябре 1912 года все корабельные гардемарины были произведены в свой первый офицерский чин. Мичман Макаров получил назначение на крейсер «Адмирал Макаров». Летом 1913 года в Кронштадте при большом стечении публики открывался памятник его отцу. На Кронштадтском рейде был собран практически весь Балтийский флот. А на самой большой площади старинной российской морской крепости собрались, как тогда говорили, первые персоны флота и царского двора. Присутствовали и последний российский император Николай II с императрицей. В воспоминаниях А. Зернина красочно описывается эта церемония: «К намеченному часу все свободные от вахты офицеры, в белых кителях при сабле, съехали на берег и собрались на площади перед Морским собором. У подножья монумента с одной стороны почетный караул, с другой взвод матросов крейсера „Адмирал Макаров», у них на фланге — сын адмирала, Вадим Макаров, молодой мичман, почти юноша ( Вадиму недавно исполнился 21 год. — И. К.). Тут же поблизости — вдова адмирала и ее дочь с мужем». Прозвучали торжественные речи, наступила пора сдернуть белое полотнище, закрывающее памятник. Но произошла заминка: полотнище не сдергивалось. Общую растерянность прервала четкая команда мичмана Макарова, который вместе с матросами бросился к памятнику и опустил запутавшееся полотнище. Зернин также приводит интересный разговор, свидетелем которого он стал. Кто-то из старшего морского начальства, имя которого не приводится, обратился к флаг-капитану Николая II адмиралу Нилову с вопросом, не следует ли по случаю такого торжества зачислить сына адмирала в флигель-адъютанты императора. А. Зернин по памяти цитирует ответ: «Что вы, голубчик, — ответил нехотя флаг-капитан,— он только полгода тому назад произведен в офицеры, разве можно его, еще не имеющего никакого служебного опыта, ставить на одну доску с его отцом?»

На крейсере Вадим Макаров прослужил более двух лет. На нем и встретил начало Первой мировой войны, находясь в дозоре в составе бригады крейсеров Балтийского флота. Вскоре крейсер был привлечен к минным постановкам в Финском заливе, чтобы преградить путь немецкому флоту к столице страны. За участие в минно-заградительной операции недалеко от Данцигской бухты в конце 1914 года Вадим Макаров был награжден своим первым боевым орденом св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом. (Мечи и бант говорили о том, что орден получен за участие в боевых действиях.) На крейсере «Адмирал Макаров» существовал обычай награждать офицеров, прослуживших на нем два года, специальным золотым жетоном с названием корабля. Так мичман Макаров стал обладателем жетона, на котором было выгравировано имя его отца. В кампанию 1915 года крейсер принимал участие в активных боевых действиях, а мичман Макаров «за мужество и распорядительность, проявленную в бою с германскими крейсерами у острова Гогланд» был награжден орденом св. Анны 4-й степени. Знак этого ордена крепился на эфесе сабли и кортика, и там же помещалась надпись: «За храбрость». В начале 1916 года по личной просьбе переводится в Минную дивизию и зачисляется слушателем офицерских артиллерийских классов. Минная дивизия в то время комплектовалась новыми эсминцами типа «Новик» — последним словом тогдашнего военно-морского кораблестроения. Многие офицеры стремились попасть на эти корабли, не имеющие тогда аналогов в других странах. Зачисленный на один из таких эсминцев — «Орфей», Макаров принимает активное участие в доводке артиллерии корабля. Нужно было не только самому разобраться в новой артиллерии, но и научить всему матросов. Особенно остро стояли вопросы управления артиллерийским огнем. Обо всех этих трудностях Вадим Макаров вспоминал уже в Америке. В конце 1916 года Вадим Макаров производится в лейтенанты. Макаров отрицательно отнесся к революции 1917 г. Вот что он сам писал об этом периоде: «…к тому времени (апрель 1917 года.— И. К.) революция мне настолько опротивела, и было столь очевидно, что флот развалится в ближайшие три месяца, что оставаться на флоте не имело никакого смысла. Пользуясь некоторыми связями, которые у меня имелись, я устроил себе командировку за границу и в мае месяце 1917 года выехал из России, получив назначение в Америку помощником военного агента».

На новой должности в США Макаров провел около полутора лет. Он исправно исполнял свои служебные обязанности, читал лекции офицерам американского морского генерального штаба и артиллерийского управления. После приезда в США российской военно-морской миссии под руководством адмирала Колчака Вадим Макаров был назначен его флаг-офицером. Еще ранее он получил патент на прибор управления зенитным артиллерийским огнем и в Америке доводил его для практического применения.

В октябре 1918 года, узнав о начавшейся гражданской войне, Вадим выехал во Владивосток, а оттуда стал пробираться в Омск. В город он прибыл после переворота, вознесшего Колчака на пост верховного правителя России. Немного прослужив в Морском министерстве колчаковского правительства, Вадим уходит в строй, принимая активное участие в переоборудовании гражданских судов в боевые корабли. Он разрабатывает проект специальной установки для сухопутных орудий, устанавливаемых на верхних палубах. Формально Вадим не имел инженерного образования, но прекрасное образование, полученное в Морском корпусе, и талант изобретателя возместили отсутствие диплома. В этот период он последний раз встретился с адмиралом Колчаком. В книге И. Ф. Плотникова следующим образом описывается эта встреча: «В феврале 1919 года адмирал Колчак посетил Пермь. К его вагон-салону подошел морской офицер и попросил охрану и дежурного адъютанта доложить, что он, лейтенант Вадим Степанович Макаров, просит адмирала принять его… Колчак чрезвычайно тепло встретил Макарова, обнял его. Долго беседовали. Колчак хотел обезопасить сына боготворимого им адмирала от возможной гибели, и он предложил ему перевод в Морское министерство. Вадим отказался». В начале навигации 1919 года Макарова назначают флагманским артиллеристом Камской флотилии. Он принимает участие в боях против кораблей красных. После отступления Белой армии Колчака на восток Вадим Макаров участвует в организации Обь-Иртышской белой флотилии, в которой командует дивизионом канонерок на Иртыше. После отступления Белой армии в 1920 году Вадим возвращается в США. Вначале он устраивается на артиллерийский завод, где внедряет в производство запатентованное собственное изобретение. Это был угловой указатель для стрельбы противовоздушной артиллерии. Затем он организует собственные фирмы. Одной из первых была небольшая компания, которая начала выпускать изобретенный им гидравлический подъемник для станций обслуживания автомобилей, затем последовала работа в нефтяной компании, где он внедрил свое другое изобретение — алмазное сверло для бурения нефтяных скважин. В 1923 году Вадим переезжает в Нью-Йорк и учреждает фирму Makaroff & Со, которая просуществовала до 1946 года. На счету Вадима было двадцать патентов на изобретения. Вадим Макаров был прекрасным теннисистом и яхтсменом. Сконструированная им собственная яхта «Vamarie» была построена на одной из лучших верфей Германии и принимала участие в десяти океанских гонках. Когда возраст уже не позволял участвовать в соревнованиях, Макаров подарил эту яхту Морской академии в Аннаполисе — учебному заведению, готовившему офицеров военно-морского флота США. Вадим Макаров был деятельным членом Общества бывших русских морских офицеров в Америке, созданного в 1923 году (с 1953 года Общество офицеров Российского императорского флота в Америке). Он участвовал во всех мероприятиях общества, жертвовал немалые средства на помощь своим собратьям по эмиграции. Нужно отметить, что Вадим был одним из организаторов и долгие годы вице-президентом известного Толстовского фонда. В своем завещании он пожертвовал фонду 100 тысяч долларов, немалую сумму по тем временам. Вадим Макаров собрал большую личную библиотеку, которую также завещал России. Ныне она хранится отдельным фондом в главной библиотеке страны. На свои средства издал в 1934 году книгу о своем отце.