Самая долгая ночь года позади.
На рассвете город запорошило.
Небо распалось на триллионы триллионов квантов колкой снежной пыли, смешивая влажное с твердым, стирая границы между светом и темью, ночью и днём, небом и землёй, до краёв заполнило урбанистическое пространство, тончайшей пеленой укрыло мерзлую асфальтовую корку городской почвы. Очертания зданий, деревьев, фонарей смазались. Нахохлились уткнувшиеся в тротуары автомобили, сгладились и без того неяркие оттенки цвета …
Воскресным утром на улицах и в заснеженных дворах города пустынно.
Вот, пожилой человек в мешковатом зимнем одеянии, с непокрытой головой в густой седине, затянутой на затылке в плотный пучок. С великой осмотрительностью приблизившись к краю тротуара, он грузно, в три приёма, сполз с бордюрного камня на неширокую проезжую часть городского двора. С трудом перемещая негнущиеся, не отрывающиеся от скользкого асфальта ноги, он двинулся к противоположной стороне дороги. Его цель – лёгкая металлическая арка, обозначающая вход в небольшой и скудный на растительность сквер посреди городских многоэтажек. Этот вход, как условный портал начала пути местных горожан, отправляющихся из дома на учёбу, работу или отдых; через него же они и возвращаются к родным стенам. Отсюда пролегла одна из тонких артерий мощеных дорожек, соединяющих воедино нехитрую инфраструктуру тихого спального квартала, выводя желающих к крупным магистралям, к шуму и напряжению большого делового мира.
Преодолев, наконец, трёхметровое расстояние до арки, человек уцепился за металлические завитки её незамысловатого узора, бережно переместил себя с проезжей части на скользкую дорожку сквера и, передохнув секунду-другую, последовал дальше в том же унылом выматывающем темпе, постепенно теряясь в снежной взвеси.
Его проводила тишина, пустота, ленивые искристые всплески затихающей позёмки.
Город просыпается. Отдохнувшие после интенсивной субботней активности жители вытесняют непогоду из своих сердец и с улиц, всё чаще нарушают безлюдность двора, натирают подошвами плитки дорожек, отполированных серебряной пылью и ветром.
Моднящаяся бабушка с девочкой лет трёх-четырёх спешат куда-то «с-утра-пораньше». Девочка утомилась, а коляски или санок путешественницы с собой не захватили. Малышка капризничает, забегает вперёд, не даёт бабуле идти, просится на руки. Однако та, обременённая больными суставами и истончёнными позвоночными дисками, не может взять на руки маленькую, но не мелкую внучку. Так они и бредут по дорожке сквера в обнимку, этаким «тяни-толкаем», раскачиваясь, с плачем и увещеваниями, пока не выбираются из сквера.
У глубоко пожилых и предельно юных много общего в отношениях с миром. Например, расстояния, которые здоровые, полные сил молодые и зрелые люди могут и не заметить, для малышей и стариков, порой, становятся просто непреодолимыми. А вот со временем – всё наоборот: для детей каждый день может стать целой эпохой; для стариков дни и недели, закручиваясь, мелькают как спицы в колесе несущегося велосипеда, или лопасти маленького шустрого вентилятора, образуя воронку, всё быстрее затягивающую в прошлое месяцы, сезоны, год за годом …
А вот на дорожке появились трое: на этот раз мужчины. Старший из них – по всей видимости, предпенсионного возраста – тем не менее, человек вполне подвижный и подтянутый. Молодой – высокий, стройный и не без грациозности в движениях. Третий – мальчоночка в пухлом комбинезоне, который, возможно, ещё не отпраздновал свой первый год на этом дивном свете. Вероятно, отец и дед гуляют с младшим членом семьи, ставшим в ней главным полюсом – маленьким, но притягательным и требовательным. Все вышагивают с каким-то особенным достоинством: деду не спрятать выправку, навсегда ставшую чертой его, не то внешности, не то сущности; у отца походка солиста балета на посту министра культуры; малыш, едва научившийся ходить, упивается своей новой способностью и собственной значительностью.
Взрослые о чём-то переговариваются, переглядываются, то и дело обращаются к малышу. Карапуз, вкусивший аромат свободы и самостоятельности, не чувствует пока усталости, упорно не желает ехать в коляске. Он вышагивает с видом победителя-первопроходца, покорителя Эвереста, Северного полюса или космонавта на Марсе; розовые упругие яблочки щёчек, слегка нависающие над шарфом, подрагивают, широко открытые глазки искрятся радостью и счастьем.
Все трое смотрятся органично и естественно, каждый сам по себе, и, одновременно, все вместе. И цели у каждого свои, но есть и общая, к которой они направляются сообща, и обязательно её достигнут.
Может, потому расстояния для них не помеха, и время их согласованно и едино – не прерываясь длится от одного к другому, от поколения к поколению …
Солнце пошло на подъём.
День прибывает…
Сергей Антюшин
23 декабря 2018
