Сейчас наши боевые корабли в эту страну не заходят. Теперь сюда самолётами на отдых летают в осенне-зимний период. Осенне-зимний – это по нашему, по российскому календарю. А здесь снег сроду не видывали, осенних эпидемий гриппа поголовно не переживали, весеннего обострения чувственности (как мы) не испытывали. Заболеваемость практически отсутствует по причине мягкого и здорового климата, а чувственность всегда ровная, но высокая. Суммарный коэффициент рождаемости 1,4 (2011 год) рождений на женщину — очень хороший показатель. В этой стране круглый год лето. Почему наши корабли заходить перестали — не знаю. То ли флот измельчал, то ли до Индийского океана дотянуть мазута не хватает, а может после того нашего захода власти страны приняли единственно правильное решение — русских моряков до своих баб не допускать, чтобы не портить генофонд нации. Хотя какой там генофонд! Здесь столько разных кровей понамешано: и индусской, и креольской, и китайской, и французской! Думаю, что после нашего захода и русской… но всё по порядку.
Речь идёт о Маврикии, «звезде Индийского океана, где есть всё необходимое для услаждения туристов» — так пишут современные туристические справочники. А тогда, в семидесятые, про «звезду… океана» нам ведомо не было, про «услаждение» мы догадались позже сами. А кто нам этот визит организовал, тоже ясно, наш МИД, наверняка по согласованию с Главным штабом ВМФ. Хоть мы и советские были, но руководство страны хорошо представляло, что кроме «демонстрации флага», обозначения «военно-морского присутствия» в различных районах мирового океана, необходимо укреплять связи между народами и на простом человеческом уровне, который всяк понимал по-своему: члены Политбюро глобально – распространять по планете идеи марксизма-ленинизма; министр иностранных дел решал локальную задачу в регионе, а Главный штаб ВМФ, смею предположить, хотел просто отдыха для своих военморов, измотанных суровыми условиями многомесячного перехода из пункта А (Балтика) в пункт Б (Владивосток), с огибанием мыса Доброй Надежды. Суэцкий канал, способный сократить наш путь вполовину, долгое время после арабо-израильской войны 1967 года был заминирован и для целей судоходства не годился.
Всё вроде бы предусмотрело наше военно-морское начальство: и заход в красивую страну, и пополнение запасов свежими продуктами, и недельный отдых экипажа под лучезарным солнцем, и увольнение на берег «пятёрками» (один офицер и несколько матросов) с посещением магазинов (выдали немного денег в местной валюте). Не предусмотрело оно одного – весеннего обострения, которое случается у россиян как раз в канун праздника 8-го Марта, когда всё взрослое население нашей страны жило ожиданием счастья: женщины от подарков, а мужчины от окончания мытарств, связанных с покупкой этих подарков. И вот они улыбки, брызги шампанского, поцелуи, чувственные танцы под ленточные магнитофоны, признания в любви и, простите, постельная кульминация с целью снятия сезонного напряжения. Генетическая память моряцких организмов за шесть месяцев похода не утратила способности к правильному восприятию женского тела, как объекта сексуального влечения. Начальство, похоже, не учло, что помимо СССР и стран народной демократии, 8-е Марта отмечало всё прогрессивное человечество, в том числе и маврикийский Союз женщин, борющихся за равные права, против деспотизма в семьях, за эмансипацию и прочие послабления их полу в политике, общественной жизни и быту. В Порт-Луи, где мы пришвартовались в канун этого замечательного праздника, всё было готово к Женскому дню. Ждали только нас. Сведения о заходе советского военного корабля были получены Союзом из дипломатических источников, а программа визита, включая торжественный прием, была согласована на самом высоком уровне. Командир корабля капитан 2 ранга А.С. Котов, как водится, узнал об этом последним от курьера из посольства. Следом за курьером на корабль прибыла делегация из руководящих, но ещё очень привлекательных работниц Союза, которую провели в кают-компанию исключительно офицерскими коридорами. Когда женщины, одетые в платья, элегантно поднимались по трапу, замполит самоотверженно прикрывал их тылы своим телом и широко расставленными руками. Предводительница женщин лично передала приглашение посетить Союз со всеми вытекающими последствиями.
Котов на построении:
— Товарищи военные моряки! Наш корабль, совершив шестимесячное плаванье в суровых водах Атлантики и Индийского океана при противодействии флотов вероятного противника, успешно выполнив задачи, поставленные Правительством и Командованием, благополучно прибыл в Республику Маврикий, оставив за кормой … тысяч миль. Призываю вас в ходе визита в столицу Порт-Луи не терять чести и достоинства советского военного моряка, а также бдительности и осмотрительности. Враг может поджидать везде: на улице, в магазине, на базаре и даже на лавочке, где вы будете сидеть во время схода на берег. Особенно он коварен в женском обличии на сегодняшнем приёме по случаю… Назначенных на приём офицеров и мичманов прошу учесть ошибки наших прошлых заходов в…, а в расслабляющих условиях женского общества проявлять характер, к спиртному относиться сдержанно. Прошу воспринимать сегодняшнее мероприятие, как очередное ответственное задание командования. — Лица моряков, стоящих в строю, были суровы, ухмыльнулся только доктор, стоящий на шкентеле (последним в строю).
— А вам, доктор, быть на мероприятии с медицинским оборудованием! — Шутник-доктор не сдержался и задал-таки командиру вопрос:
— Разрешите уточнить, товарищ командир, брать больше зелёнки или противозачаточных средств?
— Я вам дам противозачаточных… — и ушёл с построения.
Конечно перед приёмом силами партийно-комсомольского актива были проведены необходимые профилактические мероприятия – индивидуальные беседы с участвующими. В каютах ржали и активистов не слушали. На собрания времени не было, а вот десятиминутную политинформацию замполит провёл. Он пафосно рассказывал о военно-политической обстановке в этом далёком от родины районе, тыкая почему-то указкой в Мадагаскар, проблемах негритянского населения в Африке и горькой участи женщин в условиях загнивающего капитализма.
Принимали маврикийские женщины скромно, но изысканно. Столы были плотно заставлены напитками и закусками. Всё национальное. На стенах висели портреты матрон. Подписи на английском рассказывали об их вкладе в дело освобождения. В углу помещения обещающе пустовала небольшая эстрада с микрофонной стойкой и музыкальными инструментами. Никакого официоза. Всё демократично и сдержанно. Старшая пригласила к столам, сама же поднялась на возвышение и спела а капелла гимн Маврикия. Женщины помогали ей торжественными голосами. Юра Рачков из службы РТС, назначенный переводчиком (знал неплохо английский), томился в ожидании блеснуть красноречием. Но переводить было нечего. Петь гимн Советского Союза не требовалось. Торжественная часть на этом закончилась.
Хозяйка пригласила угощаться. Наши навалились на еду и выпивку, не забывая поглядывать на members Союза (русского аналога избегаю, считаю его неприличным применительно к женщинам в такой праздник). Те тоже с интересом рассматривали светлокожих русских, особенно симпатичного высокого помощника командира Колю Хитрова, единственного, кому Котов разрешил в походе не брить бороду за её красоту. Обнюхивание продолжалось недолго, ровно столько, чтобы достаточно выпить и хорошенько закусить. Оркестр занял свои места. Начал играть вполне европейскую музыку. Начальница пригласила на танец командира. Котов засмущался, пару раз наступил даме на ногу, но потом освоился. За ними и другие пары вышли танцевать кто во что горазд. Маврикийцы выставили на эстраду певцов. Когда запели из «Битлз», обстановка размягчилась окончательно, наши стали подпевать.
Тем временем столы заново накрыли. Энтузиазм мероприятия нарастал, выходить на перекуры было некогда. Местные музыканты быстро устали. Наши перехватили инструменты. «Подмосковные вечера» знали и здесь. Хитров спел «Северный флот не подведёт». Потом ещё раз на бис. Секретарь партбюро Власьев попросил исполнить «Барыню». В пляс пустились и members. Переводчик Рачков был не нужен. Язык русской плясовой оказался на удивление понятен угнетённым женщинам. Наши сдали инструменты местным музыкантам и устремились за столы. Кто не хотел ни есть, ни пить, продолжали петь и сексуально кривляться в танцах. Командир под чарами начальницы потерял бдительность. В зале притушили свет и включили цветомузыку. Русские парни с местными девушками попарно растворялись в темноте. Котов подозвал переводчика и стал рассказывать предводительнице анекдот. Она без удержу хохотала, смело поглядывая на командира. Тот не возражал, нежно придерживая её за талию.
Когда музыканты снова сделали перерыв, в зале, кроме командира, замполита и секретаря партбюро, никого не было. Котов решительно отстранил предводительницу и вышел на улицу. Удивительно темная тропическая ночь накрыла остров Маврикий вместе с обитателями и гостями. Звезды величиной с пятак весело подмигивали командиру с высоты мироздания. Освещение на улице либо забыли в суете включить, либо специально выключили. Но по требованию Котова включили. Он, весь вечер такой оживлённый, расстроился. Рядом, кроме уже упомянутых офицеров и руководительницы Союза, никого не было. Назначив старшим замполита, он махнул рукой на это безобразие и на машине Союза женщин, к явному разочарованию его руководительницы, отбыл на корабль, пообещав лично встать у трапа и записывать время прибытия каждого. Зам с секретарем разбили окрестности на сектора и отправились на поиски личного состава. Замполит применил хитрую тактику: он громко орал, что командир уехал, и просил всех вернуться в зал, чтобы продолжить веселье. На некоторых это подействовало. Но были и такие, которые не вняли и вернулись на корабль только под утро. Проявляли характер, как о том их просило начальство. Командир на шкафуте отсутствовал, а вахтенным офицером у трапа стоял замполит в звании капитана 2 ранга, чего я за всю службу на флоте не видывал. На утреннее построение и подъем флага в 8.00 вышли все. Опоздавших не было. Командир о вчерашнем мероприятии не вспоминал. На 12.00 было назначено приготовление корабля к «бою и походу». Прощай, весёлый Маврикий!
(фото из интернета)
