Разговор с сестрой навечно 16-летнего паренька, вошедшего в хронику Нюрнбергского процесса, легенды и народную песню

Этот страшный снимок стал обвинительным документом на Нюрнбергском процессе. Фото: Макс Альперт

«А мне было 12 лет…»

Фотография расстрелянного мальчика с мертвым голубем в руках, сделанная военным корреспондентом Максом Альпертом, стала обвинительным документом на Нюрнбергском процессе. А каждый советский школьник знал песню неизвестного автора:

Жил в Ростове Витя Черевичкин,
В школе он отлично успевал.
И в свободный час он, как обычно,
Голубей любимых запускал.

На стене дома, где в коммунальной комнатушке когда-то ютилась многодетная семья, — мемориальная табличка. Высечено имя Вити Черевичкина и на братской могиле жертв первой оккупации Ростова. А неподалеку в стареньком домике живет воспоминаниями о брате Анна Ивановна Аксененко (в девичестве Черевичкина):

— Когда немцы пришли в Ростов, мне было 12 лет, Вите — 16, Гале — три годика. А самого старшего, 18-летнего Александра, незадолго до этого военкомат призвал на сборы. Голуби? Да, много их было в голубятне во дворе. За ними и Саша следил, и Витя.

В довоенном Ростове голубеводство считалось престижным, как сказали бы сегодня, занятием. Голубей разводили, продавали, обменивали. Ростовские белогрудые, ростовские цветные…

На черно-белом снимке не разберешь, какого из них держал мальчишка в свой смертный час.

«В карманах всегда семечки…»

Глава семьи Черевичкиных работал на «Ростсельмаше» кузнецом-калильщиком, мать — дворником. К началу войны Витя окончил восемь классов, поступил в ремесленное училище.

— Он просто бредил небом, мечтал когда-нибудь стать летчиком. А голубей своих просто обожал. В карманах у него всегда были для них семечки.

Конечно, он уже не был пионером, каким вошел в школьные учебники. А в школе любил погулять и победокурить. С мальчишеским азартом увлекся голубиной почтой.

— Мама догадывалась об этом, — вспоминает сестра. — Помню, Витенька подходит ко мне и на ухо просит ниток принести. Мол, мамка ему не дает. Я говорю: давай я сама тебе пуговицу пришью. А он смеется: мне не пуговицы, а нитки нужны.

Белыми нитками привязывались к голубиным лапкам записочки, которыми обменивались ростовские голубятники. Немцы обоснованно усмотрели в голубях-связистах угрозу: в то время пернатых почтальонов активно использовали для доставки фронтовых донесений. Одно из первых распоряжений оккупационных властей в Ростове: голубей уничтожить!

Витя Черевичкин не подчинился. И это не легенда, каких много сложено о шестнадцатилетнем мальчишке. Это подвиг.

На доме, где он жил, теперь памятная доска. Фото: Тагир Раджавов/РГ

«Ведет Витеньку немец с винтовкой…»

— В тот день он ушел из дома, как обычно, — продолжает Анна Ивановна. — Не прошло и получаса, как вижу в окно: ведет Витеньку во двор немец с винтовкой. И ведет к сарайчику. Все решили, что его застрелят там же, в голубятне. А оттуда вдруг взмыли в небо голуби.

Витю расстреляли в сквере имени Фрунзе. Он так и остался лежать у стены. С мертвым голубем в руках.

А на следующий день немцев вышибли из Ростова.

Смерть сына лишила Феклу Васильевну Черевичкину рассудка. Женщина больше не могла находиться в квартире, из окна которой видела, как уводили Витю. Семья переехала в барак, но и там страхи не покидали мать.

— Ей постоянно казалось, что ее преследуют автоматчики, — вспоминает Анна Ивановна, которая с 12 лет стала кормилицей младшей сестры:

— Я всего три класса закончила. Пришлось работать. Оставлю Галочку на подоконнике: сиди, жди, я тебе хлебушка принесу…

Отец Вити и моей собеседницы вернулся с войны. Брат Александр погиб на фронте. Спустя десять лет матери погибших героев дали трехкомнатную квартиру. После Победы она прожила еще 30 лет, так и не оправившись от горя.

Брат и сестра. Фото: Елена Мелихова/РГ

Голуби

Жил в Ростове Витя Черевичкин,
В школе он отлично успевал,
И в свободный час он, как обычно,
Голубей любимых запускал.

Голуби, мои вы милые,
Улетайте в облачную высь.
Голуби, вы сизокрылые,
В небо голубое унеслись.

Юность, ты пришла с улыбкой ясной.
О, моя любимая страна!
Жизнь была счастливой и прекрасной,
Но внезапно грянула война.

Дни пройдут, победа — красной птицей,
Разобьем фашистский черный шквал!
Снова в школе буду я учиться…
Так обычно Витя напевал.

Но однажды мимо дома Вити
Шел отряд захватчиков-зверей.
Офицер прикрикнул: «Отберите
У мальчишки этих голубей!»

Долго Витя им сопротивлялся,
Он ругал фашистов, проклинал,
Но внезапно голос оборвался,
И убит был Витя наповал.

Голуби, мои вы милые,
Улетели в облачную высь.
Голуби, вы сизокрылые,
Навек сиротами остались.
Автор слов и музыки неизвестен