Дорогие земляки, большинство сахалинцев и россиян в отношении своего острова продолжают пребывать в историческом заблуждении. Официально принятая и ошибочная версия первооткрывательства воплотилась не только в справочники, литературу, фильмы, но и памятники, топонимику. Мир не нов: Америку открыл Колумб, но названа она в честь другого человека — Америго Веспуччи. Ваш покорный слуга, годы проведя в архивах, найдя живых потомков тех событий,…
Читать далее
Годы прошли с тех пор, как Советский Солдат, стоя на рейхстаге, смотрел на каменное море развалин фашистской столицы. За эти годы Солдат побывал в разных городах Германии; был и на реке Эльбе, откуда глядел на похаживающих за «демаркацией» американских и британских часовых. Видел он, как живут и трудятся простые немцы в советской зоне оккупации, закладывая фундамент новой, свободной народной…
Писателю, историку, офицеру, моряку, севастопольцу и другу Володе Шигину, моим севастопольским друзьям посвящается… Страсть к женщине проходит, в лучшем случае сменяется благодарностью, тихой нежностью, той самой дружбой, которая невозможна без «грешного прошлого». Страсть к городам никогда не исчезает и никуда не девается. Страсть к городам заставляет нас, не дожидаясь отпусков бросать работу, обязательства перед коллегами, друзьями, родными и близкими, садиться…
Из записных книжек СЕВАСТОПОЛЬСКОЕ МОРЕ… Где оно? На каких картах? А вон оно — поднимись к Владимирскому собору да окинь взором пушистую синь морского горизонта, бухты в ожерельях кораблей… С вершины Центрального холма вид открывается, словно с капитанского мостика – на внешний рейд, на береговые батареи, на весь флот. И крест над собором золотится на солнце, как серьга в боцманском…
Ночной Северодвинск встречал мокрым снегом. От железнодорожного вокзала шли пешком по улицам, похожими на ярко освещенные тоннели сказочного подземного города: темное небе, по бокам и под ногами мокрый, пепельного цвета туман. На зубах горький вкус перегоревшего каменного угля. Пар от дыхания, словно дым от сигареты, не сразу растворялся во влажном приморском воздухе. Отчего за колонной под сотню человек стелился еле…
Прямо какой-то бес толкает меня под руку: напиши да напиши о севастопольском матросе Ковальчуке.— Да зачем я буду писать о матросе Ковальчуке, — деликатно возражаю я бесу, — если этому делу уже минула двадцатилетняя давность, да и Ковальчука этого самого, наверное, и на свете нет. Будь еще какой-нибудь повод…Смеется лукавый бес.— Есть повод. И не один, а два. Первый повод: это…
