В них чувствуется какая-то личная многовековая обида и глубинное неприятие самого факта существования такой огромной и самобытной страны как Россия. Так бывает, когда человек сталкивается с явлением, которое не вписывается в его мировоззренческую систему взглядов, и он, растерявшись, бубнит заученные и лишенные смысла фразы, пытаясь придать им убедительность.
Необоснованность упреков и обвинений в наш адрес настолько очевидна, что невольно возникает вопрос: «А чем же Россия «заслужила» такую английскую нелюбовь и в чем провинилась?» Ведь англичан у нас долгое время привечали, Россия и Англия не делили между собой спорные территории и морские зоны, у нас даже границы общей нет, да и серьезно воевали наши страны друг с другом на протяжении нескольких веков всего два раза. Причем, в 1807–1812 годах Россия была вынуждена присоединиться к Континентальной блокаде Англии после заключения Тильзитского мира с Францией, а в Крымскую войну в 1853-1856 годах Англия воевала с Россией в составе коалиции с Францией, Османской империей и Сардинским королевством. Во Второй мировой войне СССР и Великобритания были даже союзниками.
Старинная английская гравюра
Во все остальные периоды истории наши страны активно торговали. Надо отметить, что заинтересованность в поддержании таких отношений была обоюдной: для Англии Россия представляла кратчайший путь на Восток, России же требовались английские товары, которые Англия производила в результате промышленной революции.
Да и в новое время воевать с Англией у России никаких причин не было. И, тем не менее, в Лондоне не упускали случая сотворить России какую-нибудь мерзость. Более того, тихой сапой пакостили постоянно и везде. Поскольку как только речь заходила о России, у английских «сэров» начинало свербить в одном месте, и весь мир становился им не мил. А в последние годы наши отношения вообще из цивилизованных переформатировались в откровенно враждебные. Достаточно напомнить о роли Великобритании в поддержке нацистского режима в Киеве и накачивании Украины специалистами военного профиля и вооружением.
То есть налицо некая иррациональность в поведении правящей элиты Англии. Хотя, возможно, так кажется только на первый взгляд. Поскольку в действительности люди, которые вершат судьбами целых стран, как правило, предельно меркантильны, циничны, лишены каких бы то ни было сантиментов и необдуманных решений не принимают.
И не важно, что англичане не были пойманы за руку на месте преступления. Они всегда присутствовали там незримо, умело охмуряя, одурачивая, подкупая или запугивая непосредственных исполнителей всех своих преступных и коварных замыслов.
Немного истории о наших отношениях
Безусловно, феномен Великобритании впечатляет. Страна площадью всего 242 тыс.кв.м. и с населением около 16 млн. чел. поработила государств и территорий общей площадью 32 млн.кв.м. на всех континентах, на которых проживало около 500 млн. человек! И проводилась экспансия методами весьма жесткими: досталось и ирландцам, и шотландцам, и индусам, и австралийским аборигенам — вообще всем и везде, куда ступала нога англичанина. Англия сумела потеснить с океанских просторов могущественную Испания и сильных по тем временам Францию и Голландию, а после победы в 1805 году в Трафальгарском сражении над франко-испанской эскадрой, вообще стала мировой морской державой.
Вполне вероятно, что английские правители тех времен еще не мечтали о мировом господстве, они просто делали то, что должно, и у них, надо сказать, многое получилось. Страна была на взлете.
В многочисленных и успешных битвах за британское владычество выковывался английский характер. Опуская его положительные аспекты, остановимся на чертах островитян, которые они демонстрируют и сегодня: это запредельное чувство превосходства над другими народами, беспримерное лицемерие в общении с ними и холодная деловая хватка.
Эти черты сформировали и соответствующую внешнюю политику Англии, которую без особой натяжки можно смело назвать колониальной. Да она, собственно, таковой была, есть и, по всей видимости, будет. Ее, английскую внешнюю политику, наилучшим образом охарактеризовал премьер-министр правительства Великобритании в 1855–1865 годы Г.Д. Пальмерстон: «У нас нет вечных союзников и у нас нет постоянных врагов. Вечны и постоянны наши интересы».
Под «нашими интересами» Пальмерстон, конечно, понимал интересы английского правящего класса, который их во все времена добросовестно и беспощадно отстаивал.
Исторические факты свидетельствуют, что на первых порах отношения Англии с Московией были вполне доброжелательными. Когда состоялись первые контакты русских с англичанами, история умалчивает. Документально известно лишь то, что в далеком 1074 году бывший в то время смоленским князем Владимир Мономах женился на дочери англосаксонского короля Гарольда II Гите Уэссекской. Из этого династического брака можно сделать вывод о том, что Владимир Мономах знал о существовании Англии и путем бракосочетания хотел установить с ней отношения. Правда, дальнейшие события не позволили это сделать, и отношения на несколько веков фактически были заморожены.
Развитие они получили только в 1525 году, когда русское посольство во главе с князем Иваном Засекиным, направляясь в Мадрид, посетило Лондон. К этому времени в Англии произошли значительные изменения: окрепла королевская власть, функционировал парламент, развивались мануфактуры, англичане уже плавали по всему мировому океану, а Френсис Дрейк даже совершил кругосветное плавание.
В 1553 году король Эдуард VI направил флотилию в Северный Ледовитый океан для поиска новых путей в Индию. Экспедиции, однако, не повезло. Два корабля с экипажами погибли. Спастись удалось только кораблю «Эдуард Бонавентура» капитана Ричарда Ченслера, который вместо Индии бросил якорь в устье Северной Двины. Местные жители иноземцев напоили, накормили, а капитана отправили в Москву, где он и предстал пред светлые очи Ивана IV.
Царь проявил интерес к налаживанию торговых связей с далекой Англией. Кроме того, во время своего восьмимесячного пребывания в Русском государстве Ченслер был немало удивлен его просторами, природными богатствами, наличием товаров, которых нет на его родине. О чем Ченслер и доложил своему начальству по прибытию в Лондон. Там тоже задумались над установлением дипломатических и экономических контактов с Россией и над тем, нельзя ли через ее территорию попасть в Персию и Индию. Для реализации нового проекта была учреждена специальная Московская компания. По результатам своих встреч с русским царем Ченслер написал книгу «О великом и могущественном царе русском и великом князе Московском», из названия которой видно, что Иван IV произвел на англичанина благоприятное впечатление.
Как специалист по России Ченслер был назначен послом при дворе московского государя. Успех сопутствовал его визиту: англичане получили право вести беспошлинную торговлю в северных русских гаванях, а в1569 году — транзитную беспошлинную торговлю по волжскому пути с Персией. В столице было открыто представительство Московской компании — Английский двор, а сама компания имела монополию на торговлю между Россией и Англией до 1698 года.
В 1557 году дьяк посольского приказа Осип Непея привез из Лондона в Москву группу ремесленников и медиков во главе с доктором Ральфом Стендишем, затем появился доктор Элизеус Бомелиус, затем доктор Роберт Якоби. Однако удивляет не присутствие англичан при дворе и даже не их количество. Удивляет другое: зачем русский царь держал английских медиков в своем ближнем кругу? И не просто держал, а сделал их своими доверенными лицами и делился с ними не только личными планами, но и государственными. Возможно, он отнеся к ним по-русски, т.е. по-человечески, уважительно, а те в ответ сообщали все, что узнавали, в Лондон. Когда же Ивану Грозному сообщили (или донесли?), что Элизеус Бомелиус состоит в переписке со злейшими врагами царя — королями Польши и Швеции, то англичан был самым жесточайшим образом казнен.
Кстати, именно в это время англичане активно осваивают новый вид деятельности — разведывательный. Значения разведка приобрела еще и потому, что англичане стали рассматривать возможность не только торгового сотрудничества с Россией, но и ее последующей колонизации, как они это успешно делали по всему миру. Поэтому английским купцам даже предписывалось сообщать все важные сведения о настроениях в обществе, армии и флота в Лондон.
Иван Грозный не мог этого не знать. Возможно, это тоже подвигло его в дальнейшем принять в отношении английских купцов ограничительные меры.
Но торговые отношения все равно развивались, поскольку были выгодны обеим странам. Россия в это время вела Ливонскую войну (война России с Великим княжеством Литовским, Шведским и Датским королевствами в 1553-1586 гг. — прим. авт.), что фактически лишило ее импорта сырья, необходимого для развития литейного дела, оружейного, денежного, металлообработки и строительства и т.д. Контакты с Англии помогли восполнить этот пробел, поскольку она одной из первых европейских стран вступила на путь индустриализации, что обеспечило стране быстрый экономический рост.
В свою очередь Россия для Англии была нужна не только как торговый партнер, но и как союзник (по большей части — временный!) в противостоянии с сильнейшими европейскими династиями.
Развитию отношений способствовало также и то, что и православная Россия, и протестантская Англия фактически противостояли католическим странам Европы: Франции, Испании, Австрии, Польши и т.д. Что в эпоху религиозных войн было обстоятельством немаловажным.
Поэтому на этом этапе двусторонних отношений ничего не предвещало того накала страстей, которыми были окрашены последующие десятилетия и столетия. Надо отдать должное предприимчивости англичан: они сумели основательно закрепиться на русском рынке. Однако их монопольное положение длилось недолго: к 1580-х годов их потеснили голландские и французские купцы, которым Иван Грозный также разрешил торговать в России, поскольку к английским купцам у него накопилось немало претензий: они поставляли некачественные товары, завышали цены на них.
Иван Васильевич вообще глядел глубже в суть отношений с Англией: он хотел дополнить торгово-экономические отношения с ней военно-политическими договоренностями. Так, он предлагал Англии выступить на стороне России в Ливонской войне и объявить войну Польше. Более того, желая оформить военно-политический союз с Англией, Иван Грозный даже попросил руки племянницы королевы Елизавете I Мэри Хастингс. Елизавета I в письме царю идею военно-политического союза не отвергла, обещала подумать, а заодно и пообещала Ивану Грозному политическое убежище в случае, если боярская оппозиция (даже об этом в Лондоне знали!) вынудит его покинуть страну. Но дальше заверений дело не пошло, поскольку королева не собиралась отдавать свою племянницу в жену русскому царю. Да и в брачном договоре англичане заложили такие льготы для своих купцов, что Ивану IV и сам передумал жениться. Но наглость англичан царь, по-видимому, запомнил.
Вместе с тем, наблюдая за ходом изнурительной для России Ливонской войны и русско-турецких войн, в Лондоне не могли не прийти к выводу, что Русское царство не оставит попыток закрепиться на Балтийском море и пробиться к морю Черному. Это будет стимулировать строительство русского флота, что может пошатнуть монополию английских торговых людей как в самой России, так и в этих регионах. Поэтому англичане от всех военно-политических планов русского царя отказывались.
В 1584 году Иван Грозный скончался в возрасте 54 лет. Поползли слухи, что царя отравили придворные лекари-англичане. Когда в 1963 году вскрыли гробницу Ивана Грозного и исследовали его останки, то обнаружили в них ртуть в размерах, позволяющих говорить именно об отравлении царя. И уже в наши дни ученые выяснили, что при отравлении ртутью у человека возникают симптомы, которые характеризовали Ивана Грозного в последние годы его жизни: глубокая депрессия, мания преследования, буйные приступы и т.д. Конечно, можно иронично относиться к конспирологической версии смерти Ивана IV, но когда факты стыкуются один с другим и их трудно опровергнуть, то сложно не поверить, что все было именно так.
Для нас важно также понять, а кому смерть русского царя была выгодна? И здесь вырисовываются два, как сейчас принято говорить, бенефициара: приближенные к царю бояре Борис Годунов и Богдан Бельский и опять … англичане. Ведь и в самом деле: Борис Годунов хотел стать царем и стал им (фактическим правителем России при царе Фёдоре и реальным — после его смерти), а английские купцы при его царствовании вновь получили огромные привилегии. Они даже называли его «лордом-покровителем». Кроме того, и у Бориса Годунова с английской королевой Елизаветой установились весьма тесные отношения. Они также вели переписку, в которой изъяснялись друг другу в симпатиях. Годунов настолько проникся проанглийскими симпатиями, что даже подумывал, в случае чего, об эмиграции в Англию.
Не оттуда ли берет начало стремление всех граждан России, у которых не сложились отношения с властью, бежать именно в Лондон?
Несмотря на кратковременный роман с англичанами во времена правления Бориса Годунова, хищнические планы английской короны в отношении России наиболее наглядно проявились в Смутное время (1598 — 1613 годы). Англичане еще при Иване Грозном мечтали установить протекторат над Архангельской и Вологодской губерниями и территориями вдоль Волги до Каспийского моря. Тогда не получилось, но настало Смутное время, которое такой шанс предоставляло. Королю Якову I Стюарду даже предоставили план интервенции: английские войска высаживаются в Архангельске, затем двигаются на Москву и освобождают ее от поляков. Поляков англичане хотели выбить из Москвы не из-за альтруистических порывов. Они опасались, что усиление польских позиций в России приведет к потере русского рынка для английских товаров. Результатом этой кампании было бы установление английского протектората над значительными русскими территориями и полной свободы для английских купцов.
Но этим планам также не суждено было свершиться, так как, пока англичане думали, ополчение Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского уже освободило Москву от поляков.
Кстати, историки уже не отрицают факт наличия английских денег в финансировании (наряду с ярославскими купцами) ополчения Минина и Пожарского. Англичане, конечно, вписались не за независимость России, а старались избавиться от сильных конкурентов в лице поляков, засевших в Кремле. Поскольку долг платежом красен, то англичане после изгнания поляков фактически получили монополию на внешнюю торговлю России.
Как деградировали русско-английские отношения при Романовых
Русско-английские отношения при династии Романовых складывались неровно, но общая тенденция к ухудшению просматривалась. И если Лондон видел в России прежде всего торгового партнера, то Москва традиционно пыталась делать упор на военно-политические аспекты сотрудничества и стремилась привлечь Англию на свою сторону в противостоянии с Турцией, Польшей и Швецией.
Первый Романов — Михаил — судя по результатам правления, был человеком неконфликтным, можно даже сказать, созидательным. При нем были заключены Столбовский мир со Швецией и Поляновский мир с Речью Посполитой, присоединены Прибайкалье, Якутия, пробит выход к Тихому океану, построен первый в России железоделательный завод, для немецких ремесленников и купцов основана Немецкая слобода т.д.
В историческом сообществе «гуляет» версия, будто за избранием Михаила Романова стоят англичане. Однако никаких свидетельств, подтверждающих эту версию, историкам найти не удалось, что не делает ее фантастической. Во-первых, какие-то документы, возможно, где-то в архивах сохранились, но до них историки еще не добрались. Во-вторых, а какие документы историки надеются найти? Вряд ли те, кто проголосовал за Романова и кого английские посланники подкупили или одарили, подписывали какие-то бумаги. И, наконец, выиграли ли англичане от того, что царем стал именно Михаил Романов, а не кто-то из рода Шуйских, Трубецких, Воротынских или Годуновых? Похоже, что да.
И здесь важно отметить, что царь Михаил, если и не благоволил англичанам, то и не гнобил их. Он продолжил практику переписки с английскими монархами, наладил отношения с Московской компанией таким образом, что даже после урезания некоторых льгот, английские купцы все равно оказались в привилегированном положении по сравнению не только с купцами других стран, но и с русскими. Англичане получили разрешение на разработку месторождения железной руды под Вологдой, на посев льна и экспорт алебастра. Также в Россию была приглашена очередная большая группа английских специалистов и ремесленников.
Среди них оказался и Артур Ди — личность сколь публичная, столь и загадочная. Во дворе царя Михаила он оказался по протекции английского короля Якова I. Ди был человеком многогранных увлечений, но любимыми его занятиями были алхимия и медицина. Правда, за кадром оставалась его дипломатическая и экономическая деятельность по продвижению английских интересов в России. Есть еще одно обстоятельство, которое вынуждает нас относиться к персоне Артура Ди настороженно: его отец Джон Ди также был исследователем во многих областях, что не помешало ему фактически стоять у истоков создания будущей британской разведки МИ-6. Старший Ди разработал систему шифров для тайных донесений, изобрел невидимые чернила. Именно Джон Ди предложил отправить морскую экспедицию на поиски северного пути в Индию и Китай. И именно участником этой экспедиции был ученик Джона Ди упомянутый раньше Ричард Ченслер.
Поэтому наследственным разведчиком Артур Ди оказался лучше, чем медиком: в Лондоне всегда знали, что происходит в Москве, а вот почему царь Михаил умер в возрасте всего лишь 49 лет в окружении лучших английских врачей — это вопрос.
Между тем, недовольство русскими купцами привилегированным положением английских купцов нарастало. Царь Михаил даже был вынужден встретиться со своими подданными и выслушать их претензии. В итоге, в 1629 году англичанам было отказано в беспошлинной торговле с Персией.
Вступивший на престол Алексей Михайлович пошел дальше: в 1646 году он отменил для английских купцов все льготы и привилегии. Им было разрешено торговать только в устье Двины. А в 1649 году, после казни в Англии короля Карла I Стюарта, Алексей Михайлович своим указом вообще потребовал выслать англичан за пределы Московского государства, разрешив им въезд только в Архангельск.
Воцарение Петра I ознаменовалось расшатыванием традиционного русского уклада. Сам царь, желая своей стране лучшего, как он это понимал, и чтобы лично разобраться в европейских правилах, в марте 1697 года отправился в почти полуторагодичное путешествие по Европе. Можно понять мотивы, которым руководствовался будущий император, предпринимая такой вояж, но все же вопрос: «А была ли у царя острая необходимость оставлять такую страну как Россия на столь длительный срок без личной власти?», внятного ответа не имеет. Побывал Петр и в Лондоне, где был любезно принят королем Вильгельмом Оранским, что не помешало Англии выступить против России в союзе с Швецией в Северной войне. И хотя Россия по результатам Северной войны значительно укрепила свое международное положение, вернула свои потерянные раннее территории и получила выход к Балтийскому морю, Петр не забыл поведение Англии и прервал с ней дипломатические отношения, которые были восстановлены лишь в 1730 году.
В свою очередь неудовольствие Англии вызвало то, что Петр осуществил, с целью установления торгового пути из Индии через Персию в Астрахань, удачный Каспийский поход в 1722–1723 годах. По мирному договору с Персией Россия получила ряд прикаспийских территорий и расширила свое влияние в регионе.
Усиление России в европейских столицах было воспринято неодобрительно. Русский историк С.М. Соловьев в своем фундаментальном труде «История России с древнейших времен» писал о настроениях, царивших в европейских вельможных домах: «… надобно опасаться усиления державы Московской. Если Москва … вмешается в европейские дела, навыкнет воинскому искусству и сотрет шведа,… то нельзя будет ничем помешать ее дальнейшему распространению в Европе. Для предотвращения этого союзникам надобно удерживать царя вне Европы, не принимать его в союз, мешать ему в обучении войска и в настоящей войне между Швециею и Москвою помогать первой».
Не хочется банальности, но она налицо: современные европейские лидеры либо не знают своей истории, либо грешны разумом. Ничем иным нельзя объяснить то, что история при их попустительстве (а, быть может, и при злом умысле!), к сожалению, повторяется.
Петровское очарование Европой Екатерина II, судя по всему, не очень разделяла. Для нее интересы империи были превыше всего. Поскольку Екатерина II сама ведала вопросам внешней политики, то ее основным принципом было: «… надобно следовать своей собственной системе, согласной с ее истинными интересами, не находясь постоянно в зависимости от желаний иностранного двора». И это при ней князь Александр Безбородко, по современным понятиям министр иностранных дел, сказал, обращаясь к молодым дипломатам (а, возможно, и к нам!): «Не знаю, как будет при вас, а при нас ни одна пушка в Европе без нашего позволения выпалить не смела!»
Когда в 1775 году американские штаты подняли мятеж, который вскоре перерос в войну за независимость колоний, английский король Георг III обратился к Екатерине II с личной просьбой о посылке русских войск для подавления мятежа. Екатерина ответила отказом, прекрасно понимая, что поражение Англии в войне с взбунтовавшимися штатами нанесет ей огромный ущерб и подорвет британскую монополию в мире. Екатерина II не упустила случая поставить много возомнивших о себе англичан — основных конкурентов России на европейском континенте — на место.
Убийству императора Павла I (делу сугубо внутреннему!) предшествовал ряд событий внешнеполитических. Участие в 1799 году во Второй антифранцузской коалиции, созданной по инициативе Англии, не принесло России никаких внешнеполитических дивидентов. Успехами итальянского похода А.В. Суворова воспользовались союзники России Англия и Австрия. Безрезультатно для России и с потерями закончилась и русско-английская экспедиция в Голландию.
Однако чашу терпения Павла I переполнила оккупация Мальты англичанами. Случилось это 5 сентября 1800 года. На Мальту русский император, бывший в то время Великим магистром Мальтийского ордена, имел далеко идущие планы: планировалось сделать на острове российскую военно-морскую базу, что значительно ослабило бы позиции Англии в Средиземном море, предполагалось включить остров Мальту в состав Российской империи на правах губернии. Дело принимало такой серьезный оборот, что на российском гербе уже появилось изображение Мальтийского креста.
Поэтому оккупацию Мальты англичанами император воспринял как личное оскорбление. В качестве ответных действий 22 ноября 1800 Павел I издал указ о наложении секвестра на все английские суда во всех российских портах (их насчитывалось до 300), а также о приостановлении платежа всем английским купцам впредь до расчета их по долговым обязательствам в России, с запретом продажи английских товаров в империи. Павел I покинул антифранцузскую коалицию и разорвал дипломатические отношения с Англией, фактически поставив Россию на грань войны с сильнейшей на то время морской державой.
Ухудшение российско-английских отношений сопровождалось улучшением отношений России с Францией. Павел I намеревался сделать Францию вместо Англии основным торговым партнером России. Интересы обеих стран совпали и в отношении Индии: создание сухопутного пути в богатейшую английскую колонию было выгодно и Москве, и Парижу, так как подорвало бы английскую экономику. Проект даже начал осуществляться: Павел I в январе 1801 года отправил в поход экспедиционный корпус, которым командовал атаман войска Донского Василий Орлов, однако в ночь с 11 на 12 марта император был убит. Англичане и заговорщики сработали оперативно.
На каком этапе к заговору (всего историки насчитывают их три) подключились англичане, а точнее — английский посол Чарльз Уитворд, сказать сложно. Известно лишь, что заговорщикам обещали 2 млн. рублей.
Вступивший на престол Александр I не смог противостоять английским интригам и дал себя втянуть в войну с Францией 1803–1807 годы. Причем у России в этой войне не было никакого интереса. Более того, Наполеон в нескольких сражениях одержал победу над русской армией. Только в сражении под Аустерлицем потери русской армии составили 20 тыс. человек. Очевидно, понимая пакостную натуру англичан, Александр I заявил на встрече с Наполеоном при подписании Тильзитского мирного договора 25 июня 1807 года: «Я так же, как и вы, ненавижу англичан и готов вас поддерживать во всем, что вы предпримете против них».
Наполеон и предложил в 1808 году русскому императору осуществить забытый совместный поход в Индию. Александр I вероятность такого похода обсуждал, но проект так и не был реализован. Если бы этот поход осуществился, то современная карта Европы вообще выглядела бы иначе. Поскольку Наполеон уже тогда предложил раздел сфер влияния между Францией и Россией. Но Александр I в отношениях с французским императором руководствовался не национальными интересами России, а личными обидами. Россия вышла из континентальной блокады — единственному оружию Франции и ее союзников против Англии.
Этот шаг, по всей видимости, и подвиг Наполеона начать 24 июня 1812 года вторжение в Россию. Хотя вряд ли Наполеон готовил войну с Россией заранее, поскольку еще весной 1812 года он писал королю Вюртемберга Фридриху I: «Война разыграется вопреки мне, вопреки императору Александру, вопреки интересам Франции и России … Все это уподобляется оперной сцене, и англичане стоят за машинами».
Во время войны помощь от Англии, хоть она формально и была союзницей России, была весьма скудной. Даже поставляемые английские ружья оказались негодными, старыми и ржавыми, их калибр не подходил под русские боеприпасы.
Русско-французская война 1812–1814 года вообще дает обильную пищу для размышлений. Например, стоило ли русской армии пересекать границу Российской империи и освобождать европейские страны от Наполеона? Кстати, М.И. Кутузов предостерегал императора от заграничного похода, поясняя, что поражение Наполеона приведет к усилению Англии в Европе. Но тот проигнорировал слова своего полководца.
Очевидно, Александр I и не мог поступить иначе, поскольку у него были определенные обязательства перед союзниками — Англией, Пруссией и Австрией. Кроме того, нельзя игнорировать и такие черты русского характера, как обостренное чувство справедливости и почти мессианское стремление освободить слабых от тирании и угнетения.
Но с другой стороны, цена победы России оказалась очень высока. Потери русской армии составили 250–300 тыс. человек. И никаких приобретений! Кроме, разве что, доброй памяти освобожденных народов Европы. Но оказалось, что и память у них коротка и недолговечна. Забыли французы, что русские войска, войдя в Париж, не грабили и не насильничали, вели себя достойно, а русские офицеры даже расплачивались в бистро за трапезу.
Когда говорят об итогах войны 1812 года, упускают из виду один факт: оказывается Австрия, Англия и Франция планировали в январе 1815 года заключить секретный союз, направленный против России. Бывшие союзники России готовили новую «Великую армию» против России, в которую планировали подключить Баварию, Ганновер и Голландию.
Невольно напрашивается аналогия с Великой Отечественной войной: Красная армия освободила половину Европы от гитлеровских нацистов, еще идут бои в Берлине, а премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль дает указание своим генералам разработать план нападения на СССР «Немыслимое». Цинизма и безграничной неразборчивости в достижении своих целей этому британскому плану придает и то обстоятельство, что англичане планировали использовать в своей авантюре и пленных немцев. Прошло совсем немного время и европейцы забыли, кто их освободил от гитлеризма. Похоже, они вообще даже жалеют о том, что мы их освободили.
(Продолжение следует)
Владимир Семиряга
