На фоне празднования 65-й годовщины Великой Победы, как бы «за кадром» осталась одна из самых кровопролитных бойнь «холодной войны», а точнее трагический ее юбилей – 60-летие со дня начала войны в Корее, более известной у нас, как «корейская война». И удивительного в «странной забывчивости» ничего нет, ведь всем мировым сообществом агрессором была признана Северная Корея (или КНДР), армия которой  в предрассветные часы 25 июня (хорошо хоть, не 22-го) 1950-го под прикрытием артиллерии перешла  границу с южным соседом. Так началась война, унесшая за три года жизни более двух миллионов человек. Своих сыновей и дочерей потеряли народы Кореи (обоих), Китая, Австралии, США, Великобритании, Турции, Франции, Канады, Греции, Бельгии, Нидерландов, ЮАР, Филлипин и Советского Союза. Хотя, как известно из всемирной истории, участие войск СССР, включая советников и инструкторов, началось не с первых дней вторжения, а на этапе необходимости «оказания интернациональной помощи». До последнего времени история умалчивала о дате активной фазы «советского присутсвтия» в Корее, впрочем, как и замалчивалась причина участия «советских добровольцев». А ведь эта дата 15 октября 1950-го, точно известна, что уже не является тайной, как не является тайной и то, что советские воины были представлены всеми нациями и народностями нашей необъятной Родины.

ТАЙНА ПЕРВАЯ – НАЧАЛО.

Как известно, войны бывают справедливые и захватнические, запланированные (как бы это кощунственно не звучит) и внезапными. Была ли война в Корее внезапной для Советского Союза? Конечно же нет, СССР был готов к ней, а вот участие в ней было спровоцировано одним трагическим конфликтом, причем не в небе Кореи, а вблизи ее побережья, в нейтральных водах.

4 сентября 1950-го над водами Желтого моря   истребителями «Корсар», поднятыми с авианосца «Вэлли Фордж» был сбит выполнявший воздушную разведку торпедоносец А-20 ВВС Тихоокеанского флота  пилотируемый командиром звена старшим  лейтенантом Карпаевым Константином Павловичем и штурманом экипажа лейтенантом Мишиным Геннадием Васильевичем. Пилоты погибли и стали, таким образом,  первыми советскими жертвами той войны, а инцидент этот и послужил поводом для участия «советских добровольцев» в войне в Корее. Именно, он, этот инцидент  (как его классифицируют дипломаты)  над Желтым морем, был включен в основную часть ноты Советского правительства, что подтверждено сегодня архивами внешнеполитических ведомств США и Российской Федерации.

Как ответ на эту «наглую вылазку империалистов» с 15 сентября (неофициально) начался этап присутствия советских летчиков и зенитчиков на корейской земле, а с 15 октября – активная фаза, т.е. участие в боях  совместно с  китайскими. Много домыслов и разночтений ходят по миру, касательно решения Советского правительства (читай, Сталина), но, вместе с этим, странным выглядит факт того, что многие годы умалчивалась эта трагическая страница, ставшая для одной стороны провокацией, для другой – поводом к противостоянию в небе Кореи.

Таким образом,  участие СССР в корейской войне была обусловлена (с чисто формальной точки международного права, хотя и были настоятельные просьбы Ким Ир Сена об отправке советских летчиков в КНДР после провала «победоносного наступления» северокорейских войск на Сеул) законным образом, но, на основании «вновь открывшихся фактов», уже таковой не является, хотя, стоит признать откровенно, что ни одного самолета с опознавательными знаками ВВС Советского Союза  в корейском небе не было. А кто же тогда сбивал «Сейбры» и «Фантомы», спросит внимательный читатель. А сбивали их «китайские летчики» с фамилиями Ли Си Цинн, Суть Янь Гин и т.п. Вот это и есть вторая тайна корейской войны.

ТАЙНА ВТОРАЯ. КИТАЙСКИЙ Я ВЫУЧУ ТОЛЬКО ЗА ТО, ЧТО…  ИМ МНЕ КОМАНДОВАТЬ НАДО

Люди старшего поколения, наверное помнят, как в разгар войны во Вьетнаме, где-то в 1973-м или 1974-м одной из самых модных песен, исполняемых в каждом дворе под гитару, была песенка в стиле «кантри» об американском летчике, сбитом в небе Вьетнама. Позволю себе напомнить ее текст, точнее текст одного из вариантов, поскольку их существовало очень и очень много:

Снова по чужой земле иду.

Гермошлем застегнут на ходу.

Мой «Фантом», как ястреб быстрый, в небе голубом и чистом,

С ревом набирает высоту.

Вижу в небе алую черту.  Это МиГ-15 на хвосту.

Вижу я как Ричард с Бобом  понеслись на встречу с гробом.

Мой «Фантом» теряет высоту.

Я ползу по выжженной земле. Молодым обидно умирать.

Будут матери молиться, будут лбом о землю биться.

Снова заставляют убивать.

На допросе только я спросил: «Кто ж пилот, который меня сбил ?»

И ответил мне раскосый,  кто командовал допросом:

«Сбил тебя наш летчик Син Ин Цин».

Все ты врешь, вьетнамская свинья.  В гермошлеме четко слышал я:

«Ты Петро меня прикроешь, А Иван – «Фантом» накроешь»

Сбил меня советский ас Иван.

Где-то далеко родной Техас. Там мои живут отец и мать.

Мой «Фантом» как зверь убитый на земле лежит разбитый.

Мне на нем уж больше не летать.

Эта песня воспринимается в режиме анекдота, особенно в свете того, что любой специалист по истории ВВС скажет, что «Фантомов», как и МиГов-15-х во Вьетнаме уже не было, но, ведь известно же, что все анкдоты являются элементами народного творчества, в основе которых, самые реальные истории. Вот и эта песня о вьетнамских летчиках имеет свою реальную историю, уходящую корнями именно в период корейской войны. А вьетнамские мотивы появились в ней тогда, когда группу советских военных специалистов возглавил генерал авиации Герой Советского Союза Сутягин Николай Васильевич.

Генерал-майор Сутягин Н.В. Фотография сделана после возвращения из Вьетнама, когда он был назначен начальником Харьковского  военного училища летчиков.

Тот самый ас Суть Янь Гин, который прославился в годы войны в небе Кореи, которому Указом Президиума Верховного Совета СССР 10 октября 1951 года было присвоено Звание Героя Советского Союза. Да и песня эта, появилась не в 70-х, пели ее летчики 64-го отдельного истребительного авиационного корпуса еще в 1952-м…, когда после очередной победы Николая Васильевича, а всего он сбил 23 реактивных самолета противника,  стали напевать советские  летчики и техники:

На допросе только я спросил: «Где  ж пилот, который меня сбил ?»

И ответил мне раскосый,  кто командовал допросом:

«Сбил тебя наш летчик Суть Янь Гин».

Понятно, что образ советского аса, собирательный, но истина в том, что, как говорится, на пустом месте слухи не множатся. А касательно китайских фамилий и разговоров, то это правда. С целью сокрытия от мировой общественности (но только не от американских и английских летчиков, которые и так все знали) участие советских асов на стороне Северной Кореи, всем летчикам было предписано в обязательном порядке отдавать команды в воздухе и все переговоры вести исключительно на китайском языке. Основные команды, типа: «Атакуй», «Противник справа (слева, внизу)», «Выхожу из боя» и т.д. были выучены наизусть, а для оказания помощи в других случаях, на борт самолета брался блокнот-разговорник. Но, надо знать специфику боя вообще, а воздушного, в частности, когда секунды, даже их доли, решают исход боя, а порой, и самой жизни. И ничего удивительного в том нет, что в азарте атаки или в кровавой воздушной карусели, нет-нет, да и проскакивали известные всем «непарламентские» словосочетания и фразы. Ну, а если учесть, чт о в небе Кореи встретились вчерашние союзники, разгромившие Германию и Японию, то станет понятно, что тайна «китайских летчиков» с фамилиями Ли Си Цин, Синь Инь Цин, Суть Янь Гин и других была раскрыта после первых же боев.

Достаточно редкая фотография советских летчиков, участников войны в корейском небе. Крайний слева китайский доброволец  Суть Янь Гин, он же капитан ВВС Советского Союза Николай Сутягин.

А Николай Васильевич, после Кореи и Вьетнама, навсегда связал свою жизнь с Украиной. Сначала, как начальник летного училища в Харькове, а после увольнения в запас, с Киевом. К сожалению, опровергнуть или подтвердить правильность использования его фамилии, как Суть Янь Гина в тексте уже не доведется, поскольку 12 ноября 1986 года герой трех войн (с Японией, в Корее и Вьетнаме) скончался. Похоронен генерал Сутягин Н.В. в Киеве на Байковом кладбище.

ТАЙНА ТРЕТЬЯ. А КТО КЕМ БЫЛ В НЕБЕ КОРЕИ.

На основании многочисленных монографий, мемуаров, научно-познавательной и иной литературы можно сделать вывод о том, что небо Кореи защищали (наравне с китайскими и корейскими летчиками) советские асы из 64-го отдельного истребительного авиационного корпуса, куда, кроме летчиков и техников входил и отдельные  зенитно-артиллерийские дивизии с отдельным прожекторным полком. Увы, но это не так. Последние исследования сделанные на основании ряда рассекреченных документов той поры, дают основание точно сказать, что в корейской войне принимали участие и летчики морской авиации Тихоокеанского флота, причем не только в небе Кореи, но и в боях по защите воздушных рубежей советского Приморья, а это уже не совсем тот ТВД (театр военных действий). В боях в небе Кореи, а также над водами Желтого и Японского морей, в том числе и в районе Владивостока, погибло 13 морских летчиков. Так, 18 ноября 1952 из Владивостока 4 МиГ-15   вылетели  в Японское море в район нахождения ударного соединения авианосцев «Орискани» и «Принстон» с целью ведения разведки. Ведущим группы был капитан  Беляков. В районе маневрирования американских кораблей, вдали от ТВД, советские самолеты были внезапно атакованы четверкой палубных истребителей «Пантера» с авианосца ВМС США «Орискани». Первым был подбит самолет старшего лейтенанта Пахомкина Владимира Ивановича. Летчик пытался дотянуть до аэродрома, но самолет упал в море и пилот погиб. К этому времени в бой включились еще 4  «Пантеры»  и 4 истребителя  «Бэнши». В результате еще два МиГ-15 летчиков капитана Белякова Николая Михайловича и старшего лейтенанта Вандаева Александра Ивановича были сбиты, поскольку советским летчикам  было запрещено открывать огонь вне зоны боевых действий, летчики – погибли. На аэродром вернулся только старший лейтенант Пушкарев. С американской стороны был поврежден один истребитель «Пантера». А 27 июля 1953-го был сбит Ил-14 ВВС Тихоокеанского флота в небе над Желтым морем в территориальных водах Китая. Погиб экипаж и все пассажиры, всего 25 человек, останки которых, погребены в столице Приморья — Владивостоке. Был даже «дичайший» случай бомбардировки в 1951-м советского военного аэродрома под Владивостоком, т.е. прямая агрессия, совершенная на территории Советского Союза… Хотя вспоминать о нем ветераны не любят, ведь проср…, т.е. проспали ребята с ПВО этот варварский налет.

Братская могила-памятник летчикам и медикам, погибшим на самолете Ил-14 в территориальных водах Китая в день объявления перемирия на Корейском полуострове. Установлен на улице Светлановской во Владивостоке.

По официальным данным всего в Корее и в ходе корейской войны погибло 123 летчика. Потери составили 319 самолетов МиГ-15 и Ла-11, а также потери зенитных частей 64-го отдельного истребительного авиационного корпуса ПВО составили 64 убитых, потеряно 6 зенитных орудий и один прожектор.

В то же время, за годы корейской войны, до периода «временного перемирия», т.е. до 27 июля 1953-го, поскольку по всем канонам международного права корейская война еще не закончена, советские летчики вместе с китайскими добровольцами сбили 1368 самолетов противника, а с учетом «боевого взноса» зенитных частей было сбито 2805 самолетов США, Великобритании, Австралии и Южной Африки. При этом, погибло 1144 летчиков ВВС группировки ООН, 306 получили ранения, 214 попали в плен с последующей репатриацией и еще 40 пропали без вести.

Таким образом, в небе Кореи и над водами дальневосточных морей произошла самая крупная после Второй мировой войны, воздушная битва, пальма первенства в которой, по праву принадлежит советским асам, наследникам славы Ивана Кожедуба, которому, как командиру 64-го отдельного истребительного авиационного корпуса было категорически запрещено подниматься в воздух.

Дуэлянты корейского неба: Миг – 15 бис с опознавательными занками ВВС КНР и его противник американский «Сейбр»

ТАЙНА ЧЕТВЕРТАЯ. ПОЧЕМУ ТАК И НЕ БЫЛА  БЫЛА РАЗГАДАНА ЗАГАДКА «АЛЛЕИ МИГОВ»

Во время войны в Корее американские летчики и их коллеги по вооруженной группировке ООН на Корейском полуострове называли район действия советских и китайских МиГов «Аллеей Мигов». Причем название это было неслучайным, поскольку район действий, особенно для советских асов, был ограничен опреленными условными географическими линиями, залетать за которые было категорически запрещено. Но именно эту «аллею МиГов» больше всего и боялись американские летчики, ибо сбивались они там нещадно.

МиГ-15 бис преследует «Сейбра». Фотография учебного боя.

Соответсвтенно, перед американским командованием встал вопрос, как сделать, чтобы не только одержать верх над советскими новейшими истребителями, но и разобраться с возможностями истребителя МиГ-15 бис. С учетом того, что МиГи еще не экспортировались в другие страны, возможность заполучить столь нужный экземпляр законным путем, исключалась. И тогда, на помощь американским летчикам пришли спецслужбы, в данном случае – ЦРУ.

Была разработана специальная программа по психологическому воздействию на советских и китайских летчиков. Суть ее была в том, что над территорией, контролируемой корейско-китайскими войсками в Корее, а также над территорией собственно Китая, в огромном количестве сбрасывались листовки, призывабщие летчиков перелететь к противнику.

Одна из таких листовок, призывающего советских летчиков перелететь на  МиГ-15

Понятно, что уровень политико-морального состояния советских асов, как и техсостояние самолетов, было на высоте, чего нельзя было сказать о части китайских добровольцев. Не следует забывать и о том, что к тому времени Китай также находился в состоянии войны, причем с «братским» Тайванем, а также и то, что более половины китайских военнопленных предпочло возвращению в КНР радушный прием в Тайбее. Вот на это и расчитывали специалисты ЦРУ, когда начали массированное воздействие на китайских летчиков. Причем, даже четко указывалась сумма вознаграждения за угнанный истребитель – 100000 долларов (что в эквиваленте сегодняшнего дня равняется одному миллиону). Но, увы для американских разведчиков, китайские летчики также были на высоте духа и совести.

Этому американскому летчику повезло – он вернулся с «прогулки» по «алле МиГов» хоть и потрепанным, но все же, живым…

И тогда, «спецы из Ленгли» полностью переключились на летчиков-северокорейцев.  В результате,  семя, брошенное американской пропагандой, легло на благодатную почву, которой оказался корейский летчик-истребитель  лейтенант Ким Сок Но.  Именно он совершил угон МиГ-15 бис в Южную Корею, правда произошло это как раз в день заключения перемирия, т.е. 27 июля 1953-го и данные, приобретенные американцами уже не смогли повлиять на результаты боев на «аллее МиГов». А вот получение американскими специалистами такого ценного экземпляра позволила в будущем изменить критерии тактики воздушного боя и найти уязвимые места у МиГов, а также ликвидировать таковые у американских самолетов.

Угнанный МиГ еще послужил американским военно-воздушным силам, как летающая лаборатория и опытный экземпляр для проведения воздушных дуэлей.

Достаточно редкая фотография конца августа 1953-го. Как видно на снимке, это тот самый корейский  истребитель МиГ-15 бис, угнанный северокорейским летчиком, уже с опознавательными знаками ВВС США. Именно он применялся для проведения учебных воздушных боев, что принесло американским летчикам большую помощь в будущих войнах в Азии и Африке. Но помочь на «аллее МиГов»  он  уже не мог, хотя для америаканских летчиков он стал серьезным подспорьем, как в 50-е годы, так и в 60-е.

ТАЙНА ПЯТАЯ. «МОРСКОЙ УЗЕЛ» КОРЕЙСКОЙ ВОЙНЫ

Неискушенному читателю может показаться, что основными направлениями корейской войны были воздушные бои. Но это дадеко не так. Просто, касательно участия советских «добровольцев», основной упор был направлен, как раз, на участие наших асов и зенитчиков в борьбе за корейское небо. Фактически же, основную нагрузку «ратной работы» взяли на себя сухопутные части, как с одной, так и с другой стороны. В той войне получило свое дальнейшее развитие доктрина «стальных кулаков», с применением новых видов вооружений: вертолетов, мотоманевренных групп, активного применения всех ввидов стрелкового оружия, а также и неядерных средств массового поражения, что нашло свое продолжение во время вьтнамской кампании. Но был еще один ТВД – морской, ведь как известно из геогрфии (достаточно посмотреть на карту) Корея представляет собой массивный полуостров, отличающийся от Италии, разве что «долготой восточной». И морская тема той войны также была всецело использвана, особенно частями группировки ООН, как во время проведения десантных операций, так и как основной маршрут снабжения и эвакуации войск.                С учетом того, что собственных ВМС у Северной Кореи, как таковых, не было, морская часть всей корейской операции, по замыслу командования группировки ООН, должна была проходить «без сучка и задоринки». Так-то оно и было, до тех пока на минах, выставленных в районе северокорейского побережья не стали подрываться один за другим корабли и суда альянса.

Подрыв южнокорейского тральщика на мине… Зрелище не для слабонервных.

После того, как подошли первые минно-тральные силы и начался поиск и траление мин, силам альянса сразу стало понятно, что ни китайский флот, ни  северокорейский, выставить морские якорные и донные мины в таких количествах, не мог и взгляды противоборствующей стороны сразу же упали на Тихоокеанский флот СССР.

Несмотря на то, что Советский Союз и не отрицал факт постановки минных заграждений в своих водах (о чем было заявлено в «Извещениях мореплавания») силы ООН считали СССР одним из главных виновников необъявленной минной войны в корейских водах, т.е. северокорейских. Историки флота именно с этими «подозрениями» связывают трагедию, которая произошла 30 октября 1950-го, в самый разгар корейской войны, во Владивостоке.

Среди немалого числа трагедий, постигших за многовековую историю отечественный Военно-Морской Флот, одной из самых малоизученных является трагическая судьба минного заградителя «Ворошиловск», чья гибель стала своеобразным прологом к последовавшей ровно через пять лет, трагедии линкора «Новороссийск».

Бывший пароход Добрфлота «Ставрополь» (а до этого «Котик»), как и те, что остались в строю после японо-американской интервенции, стал основой возрожденного ТОФа – Тихоокеанского флота.

Минный заградитель «Ворошиловск».

«Ставрополь» был переименован в минный заградитель  и 11 января 1935 года  вошел в состав создаваемого Тихоокеанского флота. Просторные грузовые трюмы  вмещали  389 мин, а экипаж «Ворошиловска» насчитывал 155 человек. Сам корабль в годы Великой Отечественной войны активности не проявлял, но его экипаж, точнее часть, проявила себя в битве под Москвой, Сталинградом, некоторые дошли до заветного логова… Зато в период разгрома японских милитаристов старику-разбойнику довелось вспомнить все, к чему его готовили все эти годы. Уж и расстарался минзаг, выставив  сотни оборонительных мин, ведь именно они были его главным оружием, от него же он и погиб. С окончанием войны и в дальневосточных водах стал старик-разбойник (а именно так его называл экипаж в августе-сентябре 1945-го) ждать своей участи по уходу на заслуженный отдых, да, видно не судьба, ведь в который  раз, в его судьбу  вмешалась коварная «политика-женщина». Грянула очередная война на дальнем Востоке, теперь уже – корейская. Совсем рядом находился мощнейший флот бывшего союзника, т.е. США, а как поведут себя вчерашние «братья по оружию», а сегодня реальные противники – было неизвестно. И вот «старику-разбойнику» нашлась работа «по душе, но не по возрасту».

Из современной рассекреченной истории уже известно, что советские летчики в корейском небе, да и над водами Японского и Желтого морей, сбивали американские самолеты. Но практически неизвестно то, что на морских минах в корейских водах подрывались и американские боевые корабли, и это притом, что, ни Китай, ни Северная Корея флотов не имели… Сегодня, точнее до сих пор, мы не имеем точных данных (хотя косвенные есть), что одной из «китайских джонок», ставивших такие минные заграждения был и «Ворошиловск». Следует отметить, что корабль, даже в таком «зрелом возрасте» был в очень хорошем состоянии, с точки зрения боеготовности, да и экипаж был на высоте. Судите сами — команда «Ворошиловска», в подавляющем большинстве своем, состояла из старослужащих матросов, имевших за плечами по пять-семь лет службы, а также опыт боев с японцами.

В период с 14 по 20 октября «Ворошиловск»  выставил минное заграждение в Амурском заливе, омывающем Владивосток, что свидетельствует о постановке оборонительного минного заграждения. Но, на борту оставалось еще  107 якорных и донных мин, а также 20 минных защитников. Они еще ждали своей участи, но, 30 октября в 14-55 на борту минзага раздался мощнейший взрыв, от  последствий которого, «Ворошиловск» сразу же затонул. А на пирсе свидетели той катастрофы наблюдали страшную картину: стонали раненые, а рядом лежали изувеченные трупы молодых ребят,  опознать которых, было невозможно.  Погибло и умерло от ран 29 молодых ребят с России, Украины, Белоруссии, Грузии, Узбекистана…

Основными причинами взрыва мин, согласно заключения комиссии Военно-Морского министерства Союза ССР, были названы: 1. Нарушение личным составом корабля правил выгрузки боезапаса; 2. Техническая несовершенность минно-подъемных средств ЗМ «Ворошиловск» требующих особой осторожности при погрузках и выгрузках мин и минных защитников; 3. Допуск новой мины «АМД-1000» на вооружение всех классов кораблей без отработки ее для корабельных условий; 4. Некачественное снаряжение мин «АМД-1000» на заводе; 5. Не исключена возможность диверсионных проявлений, связанных с особыми задачами, поставленными перед кораблем…

Вот в этом-то, последнем пункте и следует искать ответ на вопрос – кто заинтересован был в том, чтобы новейшая и мощная мина АМД-1000 (акустическая мина донная – тысячекилограммовая в эквиваленте взрывчатого вещества) в количестве более ста штук не была выставлена в прибрежной мелководной зоне северокорейских заливов, куда планировалась высадка морского десанта сил ООН…

Таких акустических тралов так не хватало ВМС США для борьбы с новейшими советскими морскими минами АМД-1000.

Что-то очень напоминает историю с гибелью атомного подводного крейсера «Курск», когда вроде бы все ясно, но ответа так и не прозвучало: — а кто ж виноват?

А ведь, по всем правилам воинской памяти, все погибшие и пострадавшие на «Ворошиловске» это также участники той, корейской войны, как и весь экипаж (57 человек) подводной лодки С-117, погибшей в водах Японского моря 15 декабря 1952-го. Тайна гибели целого экипажа не выяснена до сих пор, а погибшие так и не получили статуса участника боевых действий, хотя они тоже были, на той, на корейской войне…

 

А итогом войны было решение XIX-го съезда партии, воплощением внешней политики которого было:

Сергей Смолянников